Варвара Костина ― Действительно ли вы отказались от докторской степени? И если да, то почему? Владимир Платонов ― Дело в том, что мне не хочется участвовать, как-то вот оправдываться в той ситуации, которая произошла. Я совершенно спокоен, это моя работа, мною написана на основании тех материалов, которые я собирал в течение 18 лет, занимая должность депутата, председателя Мосгордумы, председателя комитета по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам, зампреда Совета Федерации… Это выстраданная интересная тема – федеральные отношения, взаимоотношения между федеральным центром и субъектом Российской Федерации (в том числе Москвой), какие полномочия передать или еще что-то такое. Это моя реальная работа. Но готовя эти материалы, я использовал то, что готовилось специалистами без указания – кто, что, чьи эти материалы. Я их правил, я их дополнял, что-то улучшал, что-то убирал, я все это использовал. Единственное – в то время, когда я защищался и готовил эту докторскую, не было вот этой возможности: пропустить через компьютер и выяснить, где какие там заимствования, такие неудачные. Вот и все, что произошло. Но брать и дальше спорить и доказывать, что это моя работа, я не считаю необходимым. Я взял год, я доработаю то, что есть, материалы есть… и спокойно выйду на новую защиту. Это гораздо спокойнее не только для меня, но и для всех. В.Костина ― То есть вам готовили какие-то материалы помощники, а вы их правили, но не могли проверить степень заимствования? В.Платонов ― Сейчас я объясню, в чем дело. Нет такого понятия в тех материалах, которые готовились. Дело в том, что если вы посмотрите все мои выступления – я никогда ничего не читал. Из принесенных материалов я правил, выступал и говорил то, что я считаю нужным. Но все эти материалы были. И там конечно никогда ничего раньше не указывалось – чьи и кому принадлежат. И я не исключаю, что при подготовке эти материалы могли попасть… не то что не исключаю, а так оно и выявилось… Но дело в том, что это не выглядело, как пытаются преподнести – что я взял чьи-то работы, убрал оттуда фамилии и написал свою. Ну вот именно так это преподносится, что это даже назвали неприличным словом плагиат. Хотя люди несчастные, они политикой занимаются. Если бы они со студентами занимались, они бы знали, что такое плагиат. В плагиате может обвинить только автор, что у него что-то украли. Ни один из ученых, с которыми я работал все эти годы, не предъявил ко мне никаких претензий. Потому что мы работали вместе. Дело в том, что парламент – это то место, где работают и практики (политики), и ученые. И мы много встречались, обсуждали, спорили, доказывали – с чем-то согласны, с чем-то нет. Вот так это получилось. И мне просто не хочется тратить силы и энергию на доказывание, что вот я не являюсь верблюдом, в чем меня обвиняют. В.Костина ― Все-таки вы совершили очень необычный поступок. Все отмахивались от анти-плагиаторов, а вы это сделали. В.Платонов ― Вы знаете, я вам так скажу. Я сделал это не для них. Я это сделал для себя. И я не хочу вокруг этой ситуации что-то собирать и привлекать внимание. Есть какая-то работа интересная – шаг назад, два шага вперед. Я их обязательно сделаю. В.Костина ― То есть вы намерены все равно защищаться по этой теме, но переработав материалы, да? В.Платонов ― Не переработав, а доработав. И не только по этой теме. У меня есть интереснейшая еще тема «Роль и значение Торгово-промышленной палаты в России».

Ссылка на источник