О.Журавлёва ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, а свое особое мнение высказывает сегодня Константин Ремчуков, главный редактор и генеральный директор «Независимой газеты», которой, кстати, сегодня исполняется 25 лет. С чем мы и поздравляем коллектив и владельца, и главного редактора, и… К.Ремчуков ― Генерального директора. О.Журавлёва ― На самом деле, и всех читателей тоже. К.Ремчуков ― Спасибо. О.Журавлёва ― Константин Вадимович, у меня, на самом деле, несколько к вам таких вопросов очень общего характера. За последнюю неделю очень много было обсуждений… Ну, за последние, скажем, 5-7 дней обсуждений, что говорил президент и как потом перетолковывал пресс-секретарь некоторые его высказывания. А что произошло? Откуда возникла такая схема (сначала президент говорит, а потом объясняют)? К.Ремчуков ― Не знаю, откуда схема возникла. Я знаю, что необходимость есть, чтобы однозначная трактовка была у того, что сказал Путин. Если он ошибся, оговорился или сказал не то, что надо сказать (иногда люди говорят не то, что надо сказать, они говорят то, что есть на самом деле, а это, может быть, надо скрыть), тогда надо как можно быстрее дезавуировать сказанное. Вот, если брать последний фильм, то к такой фразе я бы отнес фразу относительно наличия российских военнослужащих в Донбассе, но регулярных российских войск на Донбассе нет. А военнослужащие есть. Но они не регулярные войска. Потом это было дезавуировано и сказано, что вообще вы всё не так поняли. Вот. Потому что политические последствия фразы, что военнослужащие есть, а регулярных российских войск нет, она требует детализации и разъяснения, какого типа военнослужащие, где они служат, к кому приписаны, по какому командировочному предписанию отправлены, как пересекали границу, кто подписывал, кто принимал решения, какое количество, какая структура этих военнослужащих, вооружены они, не вооружены и так далее. Поэтому было всё дезавуировано и возвращено в старое понимание того, что если есть военнослужащие, то только либо бывшие, либо использующие свой законный отпуск для того, чтобы проводить его там, куда влечет их сердце, горячее и неравнодушное. О.Журавлёва ― Константин Вадимович, но мне кажется (или, может, так всегда было?), что Владимир Владимирович вообще очень всегда продумывал слова, которые он произносит публично. А, вот, в последнее время ему как будто бы всё равно, как его интерпретируют – потом Песков разберется. К.Ремчуков: Путин не против, чтоб в странах, типа Украины, Запад поддерживал оппозицию, только не ведите госперевороты К.Ремчуков ― Не готов так прокомментировать. О.Журавлёва ― То есть нет никакой принципиальной разницы? К.Ремчуков ― Но я считаю, что человек может быть уставшим. Уставший человек может говорить с ошибками. О.Журавлёва ― А, вот, вы сказали интересную фразу «Он говорит так, как есть, а не так, как надо». Были для вас такие открытия? К.Ремчуков ― Он же когда говорит, он смотрит вверх. Вверх когда вот так глазами (я уже обратил внимание), это значит он думает. Это на телевизоре особенно хорошо видно, когда человек думает и не так часто выступает на телевидении, он вот так вот смотрит и начинают у него глаза там – они за мыслями ходят. Он говорит, как есть, осторожно подбирая слова. Слова-то он подбирает осторожно, но мессадж передает смелый. Поэтому вполне возможно вот так. А с другой стороны, действительно, всегда можно сказать, что журналисты не так проинтерпретировали, хотя журналисты еще и не начинали интерпретировать. Это всё было сказано. Меня больше всего, вот, в последнем его фильме, вот, с Владимиром Соловьевым поразила мысль о том, что он упрекает западные государства в том, что они совершают перевороты государственные, поддерживая оппозицию. И он говорит «Что ж вы делаете? Ну, вы помогаете им финансово, идеологически, морально, организационно – помогайте. Но зачем же вы военный переворот устраиваете и государственный переворот?» То есть Путин в этом фильме-интервью говорит о том, что он не против, чтобы в странах, которые теоретически либо практически относятся к зоне национальных или стратегических российских интересов типа Украины или типа, может быть, Египта или Сирии, Запад (и это нормально) может поддерживать оппозицию финансово, организационно, идеологически, морально, только не ведите государственные перевороты. Вопрос: является ли такая рекомендация нормальности применима к поддержке российской оппозиции здесь, которой, применяя методологию Владимира Путина, можно сказать, помогаете им морально, материально, идеологически, организационно, только не поддерживаете перевороты и вообще вот эти агрессивные военизированные формы протеста. Вот это очень любопытно. Вот это-то что? Не может же так быть, что в таком официальном фильме-интервью, обращаясь ко всему Западу, он рисует масштабы применения так называемой мягкой силы, в зонах геополитических и стратегических национальных интересов Российской Федерации он разрешает это использовать. А в самой России? Может это являться предвестником того, что?.. Вот, накануне выборов или целой череды выборов, в которые Россия погружается в следующем году (будут думские выборы, потом президентские, потом между президентскими много местных выборов различных). Как бы говорят «Ну, оппозиция – пожалуйста, если ее кто-то поддерживает». Хотя, сейчас мы видим, что это всё иностранные агенты или финансируемые из-за рубежа, и достаточно жестко пресекается. Поэтому вот такого рода вещи – их Песков не опровергал. Но никто пока и не разъяснял. И мне, вот, из всего вчерашнего интервью это показалось самым революционно-прорывным с точки зрения взгляда на вот эту проблематику. Но считать, что такое заявление могло быть сделано непродуманно или, может быть, для Сирии продуманно, для Египта продуманно, для Ливии продуманно, там, где особую жалость вызвали судьба и Каддафи, и вот сейчас Садата, и в Ираке показали нам тело. О.Журавлёва ― Асада вы имеете в виду. К.Ремчуков:Любой, кто против, он либо иностранный агент, либо «пятая колонна», либо предатель, либо враг. Просто прямой К.Ремчуков ― Асада, да, извиняюсь. Да. Хусейна. Вот, вроде, как бы, жалко судьбу этих лидеров, с которыми так жестоко поступили революционеры, а потом наступил хаос в стране. И сокрушение по поводу того, что разрушена государственность. Это огорчило больше всего: «Зачем же вы государственность разрешаете?» В этом есть правда: когда государства нет, то там (НЕРАЗБОРЧИВО). О.Журавлёва ― Я прошу прощения. Тогда можно это интерпретировать, если поворачивать, опять-таки, на Российскую Федерацию, «Ладно, вы финансируйте этих охламонов, но меня не трогайте». К.Ремчуков ― Не »меня», а »не делайте так, чтобы всё пришло в такое состояние, когда дикость и варварство выйдут на улицы с непредсказуемыми последствиями и непредсказуемым финалом». О.Журавлёва ― А почему вам показалось, что это, вот, самая такая, самая важная мысль? К.Ремчуков ― Ну, в нашей жизни, вот если брать Россию, почему мне это показалось? В нашей жизни, если говорить о суммировании всех трендов последних двух лет в законодательстве, то можно сказать, в сумме получается что? Предельное оскопление возможностей оппозиционной деятельности в России. Любой, кто против, он либо иностранный агент, либо «пятая колонна», либо предатель, либо враг. Просто прямой. Поэтому такое редуцирование смысла политической оппозиции, что нормальный человек – это тот, который за власть, а тот, кто критикует власть, – он предатель, оно, конечно, не оставляет большого пространства для того, чтобы посмотреть, а как же оппозиция с властью может взаимодействовать? Поэтому это самая важная тенденция и ее коснулся Путин. Всё остальное мы более-менее знаем. О.Журавлёва ― Мы продолжим этот разговор, что еще, кстати, мы знаем более или менее, с Константином Ремчуковым, главным редактором «Независимой газеты». Никуда не уходите – мы скоро вернемся. РЕКЛАМА О.Журавлёва ― И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, мой собеседник – Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». И раз уж, Константин Вадимович, вы обратили внимание на тему оппозиции и всего вот этого, я бы хотела вашего комментария на такое сообщение, что 76-летний активист Владимир Ионов, как он сам сообщил, сбежал из России на Украину, потому что хочет подышать воздухом свободы и хочет избежать тюрьмы. У него любимая женщина не готова к таким испытаниям, как он считает, и вот он, что называется, выбрал свободу. Его обвиняют в неоднократных нарушениях на митингах, а мы недавно видели, чем это может закончиться. Как вы считаете, правильно поступил? К.Ремчуков ― Ну, в 76 лет, я думаю, что человек редко ошибается. У него уже даже не столько может разум, сколько интуиция. «Я печенкой чувствую, что будут бить или посадят». Мы видим, что парня-то посадили на 3 года за 3 нарушения одиночного пикета. Причем, ну, большинство людей, которые ходят на эти пикеты, они рассказывают уже как абсолютную данность, как даже неоспариваемую вещь, что человек приходит на одиночный пикет с плакатом «Свободу Юрию Деточкину», да? К нему подскакивает провокатор. В эту секунду одиночный пикет превращается в демонстрацию, да? В этот момент появляются люди, схватили, оформили дело сначала административное, потом административное, потом, раз, 3 года, оказывается, можно получить. К.Ремчуков:Стратегия власти до 2018 года, выборов, состоит в том, чтобы не допускать проявлений массового неповиновения Поэтому в 76 лет сидеть не надо. Поэтому я не осуждаю человека. О.Журавлёва ― У меня тогда вопрос. Вот, вы для себя уже определили, почему ж так страшны эти пикетчики с бумажками там, женщины с Конституцией? К.Ремчуков ― Я для себя определил. Потому что, мне кажется, главная озабоченность власти – это картинка в телевизоре возможная. Их мало интересует звук (например, радио «Эхо Москвы»)… Оно интересует, но существенно меньше. Их почти совсем, скорее всего, не интересуют печатные СМИ, интернет не очень сильно интересует. Картинка интересует, поскольку, как ни странно, для большинства наших людей картинка существенно может корректировать настроения, оценки, восприятие действительности. Это наша аудитория. Для Запада картинка может являться основанием для заключения, что в стране что-то происходит. Например, если постоянно будут тусоваться какие-то люди на улице с какими-то протестами, их будет гонять полиция, то эту картинку можно так тиражировать, считают наши власти, что создадут повод для объявления начала цветной революции в России. Революция сверхдостоинства, революция свободы, революция дыхания. И тогда происходит интернационализация конфликта, как случилось в Сирии, когда собираются лидеры каких-то стран и говорят «Да, мы признаем власти в Дамаске недействительными. А, вот, какие-то власти, которые образовались в результате этих протестов, легитимны». Поэтому я думаю, что в своей борьбе против деструктивного, похожего на Майдан протеста, власть жесточайшим образом выжигает поле для массового протеста. Существенно жестче, чем это было несколько лет назад. И даже одиночный пикет может переродиться, если там выйдет на расстоянии 3-х метров значительная часть и так далее. Вот моя оценка, что стратегия власти на ближайшие годы, по крайней мере, до 2018 года выборов президента, будет состоять в том, чтобы жесточайшим образом не допускать массовых проявлений массового неповиновения, чтобы такой картинки создать было нельзя. О.Журавлёва ― А дальнобойщики, которые вешают плакаты про Ротенберга? К.Ремчуков ― Вы много картинок видели? Вы на телевизоре много видели картинок? О.Журавлёва ― Так можно просто запретить картинки показывать. Ну, были какие-то митинги, подумаешь. К.Ремчуков ― Не-не-не, послушайте. Вот, вы про дальнобойщиков по телевизору много видели? Мы же говорим о конкретном типе вещания – телевидение, прежде всего федеральное. И региональное. О.Журавлёва ― А зачем там показывать мероприятия, связанные с Днем Конституции или с протестами против платных парковок? Не показал – и не было их. К.Ремчуков ― Я, может быть, утрачиваю нить? Я не очень понимаю, вы сейчас с чем спорите? О.Журавлёва ― Нет, вы говорите, что дальнобойщики не страшны, потому что их не показывают по телевизору. К.Ремчуков ― Ну? О.Журавлёва ― Так вместо того, чтобы сажать пикетчиков, можно их просто не показывать. И всё, и вся проблема решена. К.Ремчуков ― У дальнобойщиков – экономические требования. К.Ремчуков: Дальнобойщики, выставив экономические требования, я считаю, добились победы О.Журавлёва ― Так? К.Ремчуков ― Экономический протест – это фаза развития рабочего движения, как учит марксизм, предшествующая политическому протесту. Дальнобойщики не хотят платить денег, не хотят повышения издержек в своем деле. Они пока не прошли фазу политического созревания, которая позволит им задуматься, а почему таким образом кто-то вторгается в их жизнь и решает, будет у них доход или не будет дохода? И в чей карман идет доход? Почему этот доход присоединяется к другому доходу, который также они оплачивают в виде другого налога, и так далее? Непродуманность мер, безнаказанность за непродуманность мер и так далее. Это отдаленная фаза. Непосредственный повод – отменить систему «Платон». Снизьте штраф. Путин подписывает, в 90 раз снижает штраф, говорит о том «А давайте задумаемся, нужен ли какой-то другой налог» и так далее. То есть они, выставив экономические требования, я считаю, добились победы. О.Журавлёва ― Угу. К.Ремчуков ― Абсолютно. Потому что по двум типам платежей один в 90 раз сокращен платеж, другой, после того как Путин на пресс-конференции с журналистами сказал, что его надо отменить, его, я думаю, благополучно отменят. И это, безусловно, экономическая победа. Трансформироваться экономическое требование в политическое не может, поскольку экономические методы позволяют решать экономические проблемы. Когда экономические требования – забастовка, стачка и какие-то требования – не позволяют решить экономические проблемы, тогда люди начинают искать политическую поддержку у политических партий либо каких-то активистов с тем, чтобы вывести противостояние на другой уровень. Вот этого у забастовщиков не произошло, потому что власть не хуже нас с вами достаточно быстро поняла потенциал этого протеста, и она решила его просто размыть. И дальнобойщики сели в свои фуры, и разъехались, расползлись по нашей необъятной родине и децентрализовались. А сейчас подготовятся… Я думаю, через какое-то время мы больше узнаем правды про дальнобойщиков, про то, что 35-40% дальнобойщиков – это левые дальнобойщики, покажут пару фильмов, сюжетов, расскажут, что они нигде не зарегистрированы, они не платят налогов… О.Журавлёва ― Вообще воруют наши пенсии. К.Ремчуков ― Это в конечном итоге. Но поначалу, понимаете, возьмут пару людей, которые расскажут, как он выезжает ночью из подворотни, что он туда везет и что всё это так, и что это, на самом деле, было хорошее, нормальное желание, чтобы денежек было побольше. О.Журавлёва ― Как-то безрадостно, на самом деле, выглядит эта история, но, тем не менее, хорошо, если всё хорошо закончится. Вот, интересуются наши слушатели, если уж вы про политические партии упомянули. Интересуется Алекс Бокарев «Яблоко» окончательно сгнило или это начало оздоровления?» Тут бурно обсуждали в соцсетях, разумеется, не на широких площадках, итоги яблочных выборов и дискуссий. К.Ремчуков ― Ну да. Поразительно то, что обсуждают в сетях, как правило, не члены «Яблока». Потому что я так понимаю, что «Яблоко»… О.Журавлёва ― Потенциальные избиратели. К.Ремчуков ―2⁄3 получил новый молодой лидер, 57-летняя жительница Карелии, и Лев Шлосберг получил 1⁄3 голосов на съезде. Вполне себе процедура демократичная. К.Ремчуков: Когда экономические требования не позволяют решить экономические проблемы, люди ищут политическую поддержку Я считаю, что «Яблоко» — это такие интеллектуалы там собрались, что мне со стороны, которая не знает этих нюансов, давать им советы было бы неразумно и неосмотрительно, потому что там дьявол в деталях. И мы не знаем их настоящей стратегии. Может, это стратегия двухходовка. Может, у них первая стратегия – провести избирательную кампанию в Госдуму с менее конфликтным Митрохиным, но с достаточно актуальной повесткой дня, с тем, чтобы «Яблоко» попало в Думу, преодолев барьер в 5%. А при этом так позиционировать партию и лидера списка Явлинского, чтобы подготовить его к президентским выборам 2018 года. Тогда выборная кампания в Думу – это лишь трамплин для постоянного присутствия Явлинского в информационном поле, потому что я так понимаю, что у Путина на Явлинского нет аллергии. Питерские люди – они, по-моему, хорошо относятся. Там Игорь Артемьев у них там в руководстве этого «Яблоко», Артемьев пользуется большим доверием у Путина. Так что, может быть, это всё про 2018-й год. О.Журавлёва ― В общем, совы, может быть, совсем не такие, чем кажутся, да? К.Ремчуков ― Да. О.Журавлёва ― Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Никуда не уходите – мы скоро вернемся. НОВОСТИ О.Журавлёва ― И снова с вами программа «Особое мнение». Это мнение высказывает главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Константин Вадимович, еще очень актуальная сегодня тема. Что же, все-таки, у федеральных властей случилось с властями Крыма? Кризисом это называть, вроде как, не положено, но некая проблема возникла. Ну, Аксенов, во всяком случае, очень возмущен тем, что денег не дают. К.Ремчуков ― Вы знаете, мне кажется, это проблема диковатости и неотесанности манер поведения Аксенова. Он такой… Я так смотрел когда за ним, такой парень, парень простой. И став главой такого субъекта Федерации, которому особое внимание уделяет Путин, мне кажется, он пообтерся за вот это время и решил поиграть немножко в Рамзана Кадырова… О.Журавлёва ― О! К.Ремчуков ― …во взаимоотношениях с Центром. Потому что у нас главы субъектов Федерации ни один и никогда слова по поводу федерального Центра или правительства не сказали вслух. Ни один и никогда. Поскольку это практические люди, знают, что ты приедешь потом в Минфин и… О.Журавлёва ― Получишь дулю з маком. К.Ремчуков ― Нет, оно как-то у нас… Владимир Владимирович нас учил выражениям. Что-то вы там пыль глотать. О.Журавлёва ― Замучаетесь. К.Ремчуков ― «Замучаетесь пыль глотать, бегая по ступенькам Минфина и ведомств». И вот этот вот Аксенов вдруг решил, что политический статус Крыма дает ему возможность выступать таким громогласным и самостоятельным субъектом, который может какие-то предъявлять претензии. К.Ремчуков: Выборная кампания в Думу – это лишь трамплин для постоянного присутствия Явлинского в информационном поле Это серьезнейшая ошибка, потому что, ну, это легко парируется, во-первых. А во-вторых, тут еще одна вещь. В условиях дефицита денег и ограничений бюджетных трат каждый проект, его потенциальная коррупционность проверяется на стадии проекта. Вот, проект можно такой составить – хоть строительный, хоть архитектурный, хоть промышленный – в котором на стадии проектирования заложено завышение расходов на 20, 30, 40, 50, а то и 60 процентов. И если вы хотите сократить расходы на инвестиции разумно, то вы должны начинать контролировать проектирование, потому что здесь, вот, скрыто всё, что ты уже туда заложил, а потом уже даже, может быть, и не надо воровать на стройке. Хотя, там тоже свои… Там свои ребята толковые. И я так понимаю, что у такого руководителя региона как Аксенов, у него с проектированием, как мне кажется, не может быть хорошо, поскольку это очень серьезная стадия развития управления регионом и институтами, которые готовят проектные заявки на финансирование из федерального бюджета. И я думаю, что федеральное правительство не может финансировать заявку, которая воплощена в слова. И поэтому понятно, что, там, из тех денег, которые заложили в проекте бюджета, если они дали там 2% за год, то у них есть абсолютно точное и твердое доказательство того, что дать больше – это значит вступить в некий преступный заговор с людьми, которые и не брали на себя обязательств их потратить точно с проектом, поскольку проекта как такового нет. Поэтому вот этот демарш Аксенова с этими заявлениями – с одной стороны, это попытка сыграть в Рамзана Кадырова и зафиксировать свою такую пассионарную некую надфедеральность. С другой стороны, это незрелое нетерпение. Год заканчивается, а из тех денежек, которые запланировали (миллиарды), получили какие-то жалкие копейки. «Ребята, давайте сюда. Взять нахрапом не удастся». Поэтому я думаю, что правительство у нас, все-таки, опытное, и, я надеюсь, не мстительное, поэтому они предоставят все доказательства того, на что хотел подтолкнуть их Сергей Аксенов. Я думаю, что эта история будет. О.Журавлёва ― Ну, Медведев подключил Генпрокуратуру к спору властей Крыма и Кабмина о задержке средств. К.Ремчуков ― Да? Вот, я не знал, друзья мои. Я не знал. О.Журавлёва ― Процесс идет всё, как вы сказали. К.Ремчуков ― Я вам говорю, что так и будет. Я просто сегодня не следил за новостями, но, я когда услышал, я думаю «Господи, какой дерзкий Аксенов. И как же он будет отбиваться?» О.Журавлёва ― Константин Вадимович, Аксенов – понятно, вы его описали достаточно убедительно. А как же так вышло, что федеральные власти не озаботились либо объяснить нынешнему главе, как вообще себя вести в обществе? К.Ремчуков ― Да наверняка на уровне аппаратном все всё объясняют. О.Журавлёва ― Либо просто найти другого. К.Ремчуков ― Нет-нет-нет. Все там говорят. Всем же вот этим лидерам вот такого назовем «качества» — им кажется, что… Вот, они Путину поскольку руку жмут там, могут зайти, он их там по плечу ударит, то вот он их и поддержит. Вот. Но это более тонкая материя бюрократии, и Путин ни за что его не поддержит. А когда сейчас прокуратура докажет, что в заявке содержались признаки злонамеренного и нецелевого использования денежных ресурсов, либо не обоснованное, но заведомо известное не обоснованное желание получить какие-то денежные средства, мы еще посмотрим, какие уголовные дела там возбудят и научат. К.Ремчуков: Аксенов, став главой субьекта, которому особое внимание уделяет Путин, решил поиграть в Рамзана Кадырова Это очень быстро, это же… Ну что вы! Деньги федеральные – это… К ним лучше не прикасаться. А если прикасаешься, то надо быть очень сильно подготовленным. А поскольку Аксенов, вот, судя по этой ситуации с электричеством или сейчас он там проводит… У нас кто-то из журналистов писал, берут под централизованный контроль источники воды, колодцы вот эти, потому что следующим дефицитом после электричества может стать пресная вода. Поэтому некоторые домохозяйства начали получать уведомления, что колонка в их дворе – это не их собственная колонка, а что она будет теперь на балансе города и там будут решать, сколько воды добывать, кому и так далее. То есть там 19-й год по аналогии с большевистской революцией. Там много соблазнов решать проблемы нахрапом, по-комиссарски, поскольку по-другому… О.Журавлёва ― А у Центра есть сейчас силы и возможности как-то эти проблемы сглаживать, смягчать и контролировать? К.Ремчуков ― Я не могу вам сказать. Я знаю, что после того как Министерство Крыма… Вот, по делам Крыма, помните, было министерство, да? О.Журавлёва ― Упразднено? К.Ремчуков ― Упразднено. Мне кажется, что надежда на то, что… Ну, тоже было понятно, Министерство по делам Крыма и крымские власти – там тоже аппараты бились. Но компетенция команды Аксенова, как мне кажется, не может быть достаточно высокой, поскольку откуда бы ей быть достаточно высокой? А наша бюрократия – она прошла, все-таки, путь и процедурный, и какой угодно большой за вот эти годы. Поэтому я думаю, там просто… Это не только стилистическое несоответствие, а это еще просто и документарное несоответствие, потому что нельзя сейчас взять копейку денег для того, чтобы не обосновать так. Потому что все знают, какую роль играет Счетная палата, как она там беспощадно выявит злоупотребления… О.Журавлёва ― Или не выявит. К.Ремчуков ― Выявит. Счетная палата выявит. Это другое дело, по результатам Счетной палаты то, что Голикова подпишет, возбудится кто-то или не возбудится? Это уже второй вопрос. Но то, что Голикова выявит всё… А начнет она выявлять, было или не было оснований выделять денег. Ну, посмотрите отчеты Счетной палаты. Я достаточно регулярно их смотрю: это совершенно другое качество обоснования того или другого. И наши все федералы – они все в курсе, что Голикова – это женщина, которая прошла через все эти посты на федеральном уровне… О.Журавлёва ― И все эти ужимки ей известны. К.Ремчуков ― И всё это известно, да. А эти ребята – они же из другого века ворвались, потому что там, в Крыму все процедуры во всех ведомствах… Те министры, с которыми я встречался, говорят, что это как у нас начало 90-х, начиная от качества помещений, в которых всякие министерства и управления располагались. Вот, представьте начало 90-х в России. Вот, сейчас там было, когда они стали российской территорией. Вот, от качества помещений до качества процедур – это всё на 20 лет отставание. Поэтому эту проблему если решать, если не доводить дальше до конфликта, то это очень важный элемент имплантации туда институциональной основы хотя бы нашего типа нынешнего. О.Журавлёва ― Мы знаем, что у вас к институтам, тем не менее, есть довольно длинный список претензий. К.Ремчуков ― Есть, да. Но хотя бы так, потому что там совсем махновщина. О.Журавлёва ― Понятно. К.Ремчуков ― Батька Ангел. О.Журавлёва ― Хорошо. А можно как-то, вот, резюмировать все последние наши неприятности, в том числе и очередное падение нефти? И скажите, Константин Вадимович, как вам кажется, высшее руководство страны – оно… Ну, то, что с кризисом они объясняют нам всё то же («Не надо называть кризисом»), это мы понимаем. Оно до какой степени готово жертвовать населением? Ну, удобством населения, уровнем жизни и так далее? Потому что, с одной стороны, мы социально-ориентированное государство, чем страшно гордимся, и пенсионеров никому не отдадим. С другой стороны, чем дальше, тем страшней и с пенсиями, и со всем прочим. Где предел? К.Ремчуков: Он относится к советской власти как к жене – немножко любит, немножко боится, немножко хочет другую К.Ремчуков ― Я думаю, что они не мыслят категориями, что они жертвуют населением, я думаю, что там совершенно другое. Потому что никто не творит зло, осознавая, что он творит зло – всегда есть какое-то оправдание добра. Вот, сейчас в форме оправдания добра выступает идея суверенитета, вставшей страны с колен, достоинства, гордости русского человека, который может ради таких ценностей не материальных (это вы, либералы, только о материальном думаете, да?), вот такие метафизические категории, которые важны для человека. Поэтому сейчас они не мыслят категориями, что они приносят вред. Даже если реальный уровень дохода людей ухудшается, они по-прежнему считают себя патриотами, хотя с точки зрения… Я уже давал как-то определение. Патриот – это тот, который хочет, чтобы материальный уровень жизни его сограждан рос. А стало быть, враг этого патриотизма, или непатриот – это тот, который своими действиями приведет к ухудшению уровня материального, жизни народа. Вот, сейчас происходит ухудшение материального уровня жизни народа, но никто не ассоциирует с тем, что это результат враждебной деятельности. Это отстранено будет. Пока накачивается эта идеологическая вещь. Вот. А народ частично в восторге от этой стратегии, потому что, видимо, какая-то фрустрация многолетняя его держала. А с другой стороны, относится к власти… Как, знаете, в советское время говорили? «Он относится к советской власти как к жене – немножко любит, немножко боится, немножко хочет другую». О.Журавлёва ― Спасибо большое. Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты» был сегодня со своим особым мнением. Всего доброго. К.Ремчуков ― Спасибо.

Ссылка на источник