И. Воробьева ― Здравствуйте. Это программа «Будем здоровы». В студии Ирина Воробьева и Геннадий Онищенко. Геннадий Григорьевич, здравствуйте. Г. Онищенко ― Добрый вечер. И. Воробьева ― У нас тема называется: как провести новогодние праздники с наименьшими потерями. Вообще хотелось бы еще раз спросить, неужели это так хорошо, что у нас такие длинные праздники. Или все-таки хотелось бы их подсократить несколько. Г. Онищенко ― На самом деле в обозримой, доступной для простого человека истории был такой период, когда мы 31 работали полдня, потом расходились, встречали новый год, первого мы  отдыхали и второго выходили на работу. Было такое даже, когда не было перезачетов, когда допустим, первое попадало на воскресенье. Ничего, никто выходные никуда не переносил. Потом, когда наступил сложный период в нашей истории и когда мы вспомнили, что примерно тысячу лет назад мы присягнули христианству, через неделю после 1 января забрезжило Рождество православное, особенно начала это наука. Учреждения писали заявления, типа можно ли нам в связи со школьными каникулами с детьми побыть дома, но поскольку мы не платили зарплату, и задолженности были 8 месяцев, полгода, год, то людям давали такую возможность. Потом, видимо на это подсел наш бизнес туристический, когда начала подниматься экономика и появились деньги у людей, позволяющие без особого ущерба поехать куда-то в более теплый климат. А потом это закрепилось и сейчас воспринимается как нечто неотъемлемое. Как же так святое, 10 дней. Конечно на самом деле это безобразие. Я не считаю себя ни экономистом, но могу сказать одно, что начинать любое дело, а начинать год это дело и дело серьезное, где бы ты ни был задействован, с недели, даже с десятидневки или как еще ее называют декадой ужаса, то есть сидеть чревоугодничать и так далее, расслабляться. Ну, слава богу, в этом году возможности ехать на дешевую северную Африку и южный окаем Черного моря в Турцию тоже не придется. В силу тех политических причин, которые там есть. И. Воробьева ― Ничего радостного в этом не вижу. Но вы против таких поездок. Г. Онищенко ― Как говорится у нас же демократия. А демократия предполагает… И. Воробьева ― В нашей программе точно. Г. Онищенко ― …несколько мнений. Мое и неправильное. И. Воробьева ― Итого, четыре мнения получается в программе. Г. Онищенко ― Поэтому даже если бы не было ситуации с трагедией, которая произошла в Египте, не было ситуации с трагедией турецкой, все равно проводить испытания жесткие на собственном организме это просто безответственно, по меньшей мере. Почему – мы много раз говорили. Сегодня это не тема разговора, поскольку она ушла. Ее нет и все. Поэтому 10 дней. Но надо в плохом искать хорошее. И. Воробьева ― То есть это все-таки плохо в том смысле, что 10 дней… Г. Онищенко ― А хорошего и искать не надо, оно лежит на поверхности. Другое дело, что об этом надо вспомнить. Ну, во-первых, как встречать. И. Воробьева ― Сам новый год в ночь с 31 на 1-е. Г. Онищенко ― Есть два абсолютно понятных явления. Первое то, что рождественский пост завершается 7-го и поэтому воздержание от чревоугодия от белковой пищи, жирной пищи уже предписано самим порядком соблюдения этого поста. Плюс на это наслоился другой позитив, который состоит уже в китайском календаре. Состоит в том, что с 7 на 8 февраля будет наступать восточный новый год. А там видна энергичная огненная металлическая обезьяна. И она тоже является не хищницей, стол должен быть обильным, должны быть фрукты, овощи и так далее. То есть мы переедаем… И. Воробьева ― Что значит «и так далее, если нельзя белковую пищу и жирную. Г. Онищенко ― Пожалуйста, сделайте салаты, залейте их соусом соевым. Всякого рода приправами. И, пожалуйста, веселитесь. Переедать не надо, потому что трудно себе представить человека, съевшего большую миску пельменей, прыгающего вокруг елки. Наверное, будет такое зрелище не для слабонервных. И тем более… И. Воробьева ― Я представила себе, по-моему, очень мило. Г. Онищенко ― Ну если тазик пельменей съесть и прыгать вокруг елки. И. Воробьева ― То есть не надо есть тазик пельменей. Г. Онищенко ― Итак, воздержание от пищи, веселье и самое главное, что немаловажно для здоровья это оптимизм. Все-таки мы открываем новую страницу в своей жизни. А в чем она состоит, что мы считаем, что завтра наступит новый год, и все будет хорошо и по-новому. И. Воробьева ― Или, по крайней мере, получше чуть-чуть. Г. Онищенко ― Не, по крайней мере, а будет лучше. И просто даже настроиться нужно, например, с чисто психологической точки зрения, чтобы улучшить свой метаболизм. Например, дай бог, чтобы в 2016 году все мои близкие и я были здоровы. Но это неверная мотивация. А если мы скажем, в 2016 году я и мои близкие здоровы, полные сил и энергии, это совсем другая психологическая установка. И вот так ко всему отнестись. Мой бизнес дай бог, чтобы удержался, мой бизнес идет в гору и я полон сил и энергии и творческих планов и так далее. Прошла эта ночь… И. Воробьева ― Подождите. Еще у нас алкоголь. Г. Онищенко ― А что касается алкоголя. Во-первых, алкоголь по определению не должен быть на столе. И. Воробьева ― Даже шампанского. Куранты. Даже президент с шампанским стоит в кадре. Г. Онищенко ― Понимаете, президенту президентово, а нам свое. И то, что он стоит с бокалом, он точно его не пьет. Я могу вам гарантировать. Он просто как политик отдает дань традиции. Ведь политик зависит от кого? — от электората. От настроения электората. Он вынужден это делать. Но мы-то с вами не зависим от этого. И. Воробьева ― То есть шампанского тоже нельзя. Г. Онищенко ― Это алкоголь. Глоточек можно, наверное. Только с отвращением, пожалуйста, это сделайте. А далее все. А теперь об алкоголе. Это очень хорошо, что вы меня поправили, вовремя одернули. Совсем недавно в публичное пространство активно, агрессивно сопереживающими за состояние алкогольного рынка была вброшена одна тема, дескать, дорогие бренды, очень дорогие подделываются, причем настолько они безобразно это делают, что вместо этила используют метиловый спирт и люди умирают и так далее. Это действительно было. Это действительно трагедия. Это действительно уголовное преступление, которым сейчас занимаются правоохранительные органы. И. Воробьева ― Там люди умерли. Г. Онищенко ― Но это однобокое представление о ситуации. В чем состоит полнота ситуации. Официальная статистика за 10 месяцев этого года гласит, что у нас было официально зарегистрировано порядка 467 или 468 смертельных случаев отравления от алкоголя. Человек пил и умер. Но при этом суррогатным алкоголем отравилось чуть больше 100. И. Воробьева ― Все остальные обычный алкоголь пили и допились до смертельного отравления. Г. Онищенко ― Абсолютно верно. Внезапная остановка сердца, что бывает у мужчин, то есть когда человек пьет и не знает меры, нельзя слово «качественный» применять к этому яду, мы уже много раз говорили. Но когда человек пьет больше, чем это бывает нужно и он не может понимать, сколько ему нужно, потому что особенность алкоголя состоит в том, что как образно говорят наркологи, что человек пьет до состояния, когда он хочет ощутить то первозданное девственное состояние, когда он выпил первые сто граммов. В каком-то возрасте. И вот он каждый раз хочет до этого дойти, но уже такого не будет. Это опять же неверная статистика. Хотя она официальная. Потому что умерших гораздо больше. Итак, та алкогольная мафия или которые называются у нас благозвучно алкогольные производители, они негодовали, возмущались, как же так, куда смотрят и так далее. Но почему-то свою часть вклада в эту даже скудную статистику они замалчивают. Поэтому я к чему говорю, весь алкоголь опасен и если вы скажете да, я вот эти… не буду покупать, а у меня есть где-то в закромах бутылки, которые я купил к очередной годовщине Октябрьской революции, еще в советское время, тогда алкоголь был качественный и я их выпью. Неправильно. Все плохо. И потом если учесть ту нашу национальную особенность, как я ее называю этиловую субкультуру, когда мы на все вызовы судьбы и приятные и неприятные находим один ответ, повышаем промилле содержания в крови… И. Воробьева ― Это называется, пойдем отметим или пойдем напьемся. Г. Онищенко ― …этилена. Это конечно плохо. И вот эта десятидневка ужаса, она вносит закрепление в углубление этого первого окопа, когда здоровая часть населения отстаивает интересы заблудшей части, а заблудшая часть, которая считает, что алкоголь это является неотъемлемым продуктом их супового набора, это конечно плохо. Мы перешли условный Рубикон, который называется завершение 2015 и начало 2016 года. Перед нами 10 дней. Погода нас удивляет, но не радует сегодня. И. Воробьева ― Очень странная погода. Г.Онищенко: Глоточек шампанского можно. Только с отвращением, пожалуйста, это сделайте Г. Онищенко ― Да ну почему. Она была примерно такая в 2007 году. Декабрь таким же был примерно. Я помню, когда под проливным дождем мы шли встречать 31 новый год. Правда, 1-го уже был снежок. Бывает всякое, но это не самое страшное. Итак, то тепло, которое недобрали на южном берегу Черного моря, мы получаем с доставкой на дом. И. Воробьева ― Каким образом? Г. Онищенко ― То, что у нас не минус 15, а плюс 6. И. Воробьева ― Европейская зима получается. Г. Онищенко ― Это плохо для природы, для нас кстати. Потому что все-таки мы, особенно люди с какими-то системными заболеваниями на это реагируют, в том числе на теплую погоду. Я уж не говорю о том, что обманывается природа. Где-то что-то зацвело, почки набухли. Это плохо. И для нас это плохо, потому что все-таки наш организм запрограммирован именно в этот период быть все-таки в более охлажденном виде, нежели сегодня. Но это не смертельно. Это не такое серьезное испытание как поездка на турецкий берег или Египет в первой декаде января. То есть все же лучше, чем могло быть. Итак, есть 10 дней, есть любимая семья, дети, внуки и прочее. И мы с вами планируем свое пребывание. Кстати это очень тяжелое испытание. Уже не скажешь, что я тороплюсь, у меня сегодня совещание или почему так поздно. Так вот там задержались и так далее. Нужно быть дома. И. Воробьева ― Это прямо проблема я смотрю для некоторых людей. Г. Онищенко ― Наоборот кто-то этого ждет, этого счастья. Кто-то может быть боится. Тоже можно понять. Потому что надо к этому готовиться. И. Воробьева ― В смысле продумывать план, что будем делать. Г. Онищенко ― Если, допустим, серию походов на утренние спектакли для детей. Почему бы не пойти. Тем более что у нас конкретно в России сегодня низкий уровень заболеваемости гриппом ОРЗ. Можно массовые мероприятия посещать, единственное, оглядываться, нет ли чихающих, температурящих, что иногда бывает. Потому что подъем по всей стране гриппа начнется уже совершенно точно, после возвращения детей с каникул. И в этом году подъем будет более медленный. Потому что мало их поедет априори в те регионы, где это уже должно быть по определению. И как я говорю за рубеж. И. Воробьева ― На море. Г. Онищенко ― Да, потому что там все-таки проэпидемичивание, другой несколько микробный пейзаж, к которому особенно дети чувствительны. Потому что иммунная система еще не имеет такого объема памяти как у каждого взрослого человека и не столь натренирована. То есть это еще один общий признак того, что все-таки проэпидемичивание будет, но не такое интенсивное, как оно обычно бывает, когда почти со всей планеты свозят каждый свою коллекцию штаммов, микробов и вирусов, которые они там насобирали. Это нужно делать. Надо повторить партитуру классических, но мало используемых в повседневной жизни микротрагедий как; гуси, гуси, га-га-га, или что у нас еще на этот счет. И. Воробьева ― У нас много чего на этот счет. Г. Онищенко ― Да, это тоже надо сделать. Мы надеемся, что все-таки снег будет. И. Воробьева ― Потому что без снега как-то пустовато. Г. Онищенко ― И лыжные прогулки обеспечены, конечно, не с горы кататься. Но если семьей, это Лосиный остров… И. Воробьева ― Можно за город. Г. Онищенко ― Не у всех есть возможность поехать за город. Московские пансионаты я думаю, в эту десятидневку будут заполнены. Лишь бы они цены не очень неадекватно подняли. Потому что нельзя. И. Воробьева ― С этим-то мы ничего не можем сделать. Поднимут, значит поднимут. Г. Онищенко ― В разумных пределах. Конечно, поднимут. Итак, прогулки, выспаться. Начитаться, насмотреться. Только не Первую, Вторую программу и не «Эхо Москвы». Пожалуйста. И. Воробьева ― А чего вам так Первый и Второй канал не нравится? Г. Онищенко ― Потому что там идет сплошная, вот открываешь утром, я проснулся, например, поздно, в два я проснулся. И. Воробьева ― В два часа дня? Г. Онищенко ― Ночи. Утра. И. Воробьева ― А обычно во сколько? Г. Онищенко ― Обождите. Мы уже на эту тему говорили. Авария, убийства, пожар, сгорели, ДТП и так далее. Ну неужели ничего более позитивного нет. И. Воробьева ― Сейчас детских каналов много. Там есть что посмотреть. Г. Онищенко ― Наверное. Не для этого надо использовать, потому что детям перед телевизором сидеть нельзя. Это тоже надо понимать. Надо отвлечься, поговорить по телефону. Включили ему круглосуточные мультфильмы, он открыл рот, и все. Зрение начинает садиться, метаболизм замедляться. И пошло-поехало. И. Воробьева ― А почему метаболизм замедляется? Г. Онищенко ― Он же не двигается. Ребенку естественно движение. Свежего воздуха нет. Наведенные поля радиации и, в общем, в этом всем окружении он бедолага проводит самые счастливые годы своей жизни. В это время мама говорит по телефону, обсуждает какие-то малозначимые вещи типа нарядов, модных трендов и так далее. А ребенок брошенный. Вот эти 10 дней используем на это. На отдых, на активность физическую, на совместные поездки. На чтение книг, но не смотрение в телевизор. И. Воробьева ― Нужно ли правда много спать или это наоборот вредит? Г. Онищенко ― Много спать, мало спать, такого понятия нет. Потому что здесь процесс регулируется организмом. Вот он выспался и все. И. Воробьева ― Например, выспался так, что проснулся днем, ночью соответственно не спит, заснул утром. Г. Онищенко ― Это у редких к счастью индивидуумов, которые ночами сидят перед микрофонами, что-то там кому-то рассказывают. И. Воробьева ― Вы слушаете наши ночные эфиры. Г. Онищенко ― А подавляющее большинство людей все-таки живет в достаточно разумном физиологическом ритме. В 9 на работу, к 18 закончили. В благоприятной среде московского метрополитена доехали домой. И. Воробьева ― В час-пик отличная благоприятная среда. Г. Онищенко ― Не только час-пик, но еще и аура позитивная. И. Воробьева ― Чисто московско-метрошная. Очень классная аура. Даже удивляюсь, как люди друг друга не убивают с этой аурой. Слушайте, сейчас уже половина девятого, мы как-то с вами переборщили с рабочим днем. Если к 9 на работу. Г. Онищенко ― А мы к тем редким исключениям экземплярам относимся, поэтому мы не являемся образцом для подражания. И. Воробьева ― Хорошо. Мы сейчас обращаемся к тем, кто уже дома и слушает нас из дома, поужинав. Г. Онищенко ― Не дай бог слушает нас с вами. Поэтому все хорошо. Давайте будем исповедовать это. Все хорошо. Нам дается 10 дней, сегодня четверг, неполная неделя осталась до нового года. Приятное время скупить все подарки, какие есть. Сделать соответствующие заготовки в соответствии с нашими рекомендациями. Г.Онищенко: Президенту президентово, а нам — свое И. Воробьева ― Мы сейчас продолжим и про рекомендации, и про подарки, и про 10 дней. Куча вопросов от слушателей. Мы сейчас на новости прервемся. НОВОСТИ И. Воробьева ― Продолжается программа «Будем здоровы». Тут люди пишут, что надо провести референдум по праздникам. Люди хотят отдыхать 10 дней в мае, когда тепло, солнце, природа и дача, а не зимой, когда многие сходят с ума на диванах. Г. Онищенко ― Я хочу прокомментировать только  что завершившиеся новости. Супостаты тоже загнивают, смотрите. И. Воробьева ― Это вы про что? Г. Онищенко ― То, что сейчас говорили… И. Воробьева ― Сейчас несколько новостей было. Г. Онищенко ― Все они были… И. Воробьева ― Все-таки загнивает Запад. Г. Онищенко ― Надо все-таки помочь им. А что касается вопроса, давайте так. Отдыхать нужно столько, сколько нужно и вот эти переносы, почему должны переносить, почему мы не должны работать. И. Воробьева ― Раз все равно мы отдыхаем 10 дней. Г. Онищенко ― Что значит раз все равно. А кто придумал эти отдыха. С какой стати. И. Воробьева ― Хорошо, давайте отменим 10 дней. Г. Онищенко ― Я же вам неслучайно начал с того… И. Воробьева ― Самое страшное, что 10 дней в январе не работают государственные учреждения и ведомства. Г. Онищенко ― Мы уходим уже от нашей парадигмы. А наша парадигма про здоровье. Это уже экономика, политика. Какие-то улавливания настроений электоральных масс. Это не наше. Но я исхожу из того, что это было в нашей сегодняшней истории. Когда мы 31-го с полдня уходили. Первого приходили в себя, возвращали свои разболтанные биоритмы за бессонную ночь, отсыпались и шли на работу 2-го числа. Ничего страшного не было, и работали, и не считали себя обделенными в чем-то. Бог с ним. Поэтому что-то откуда-то переносить, я считаю, что есть разумные пределы. Встреча нового года. Есть такая традиция. Ну давайте не будем ее отменять. Но не превращать ее в абсурд. 31-го можно не работать или некоторые как делали, лучшую половину отпускали пораньше… И. Воробьева ― Мужчин. Г. Онищенко ― Мужчины оставались на рабочих местах, поскольку была традиция салат оливье делать самому и в ручном режиме и не покупать его… И. Воробьева ― Только самим конечно. Г. Онищенко ― В каком-нибудь Ашане. И. Воробьева ― Там мясо есть в салате оливье. Г. Онищенко ― Неважно, не все же у нас строгие постники. Они уходили к 12 и все. Более того, существовала такая какая-то непонятная традиция, когда периодически проверяли, а кто когда на работу приходит. Допустим, становился кто-то из руководителей и, сверля взором, встречал каждого входящего в учреждение. Был допустимый тренд 15, если больше, составлялся список, профсоюз, порицание, воспитание и так далее. И. Воробьева ― Ужас какой. Г. Онищенко ― Было такое и ничего страшного не было. А сейчас в какое учреждение ни позвони в 10 часов, еще никого нет. Еще возмущаются. Хотя рабочий день официально с 9. Ну бог с ним. Поэтому я говорю о том, что была определенная трудовая дисциплина. А самое главное у государства не было нужды ну как можно начинать год 10 днями прогулов. Когда все уже работают, Европа, западные, восточные, южные Европы, даже Юго-Восточная Азия еще не начинала праздновать, а мы 10 дней. Вот такие мы. Зачем? Нет нужды. Итак, ушли от этого. Поэтому я не собираюсь о референдумах рассуждать. Это дело каждого. Был уже на эту тему разговор, были соответствующие оценки даны, обещания были даны. Но я думаю так, что если мы сейчас откажемся, резко опять качнем маятник в противоположную сторону, явно будет число людей возражающих. Поэтому как вернуть все на круги своя, для этого есть специальные технологии. А мы говорим о конкретном явлении. Через энное количество суток наступит новый год. И. Воробьева ― Через неделю ровно. Г. Онищенко ― Вот в это время через неделю вы достанете все свои конспекты, которые мы… И. Воробьева ― Я буду в эфире как раз ровно через неделю. Г. Онищенко ― И будете… И. Воробьева ― Рассказывать, как не надо встречать новый год. Г. Онищенко ― Будете сами себя готовить к встрече нового года. И. Воробьева – Я ―то чего, я работаю. Про Рождество хотела спросить. Как встречать рождество, как его отмечать? Г. Онищенко ― Очень просто. Это хороший светлый праздник. Это разговение, если кто действительно хотел бы, даже не считает себя человеком верующим. А что такое вера вы знаете? И. Воробьева ― Примерно себе представляю. Г. Онищенко ― Что? И. Воробьева ― Когда человек верит во что-то всем своим существом. Г. Онищенко ― Во что? И. Воробьева ― Люди верят в разное. Кто-то верит в Бога. Г. Онищенко ― Раз мы говорим о рождестве, значит, подразумеваем православную веру. Вера это любовь. Вот и все. Это ответ. Никаких других вариантов тут нет. Так вот что происходит 7-го. Во-первых, богослужение всенощное. Это очень интересное с точки зрения истории, литературы, с точки зрения художественного восприятия, даже если ты не считаешь погруженным верующим. И. Воробьева ― Крестный ход. Г. Онищенко ― Он не только на рождество. И это в том числе. Это пение хоровое. Причем оно не просто пение, это не балет Тодес… И. Воробьева ― Балет не поет Тодес. Г. Онищенко ― Он обязательно сопровождает чье-то нечленораздельное выкрикивание в эфир. В разных ритмах. А это пение, которое физиологическое я бы сказал, которое настраивает организм на нечто возвышенное. Потому что церковное пение это продукт многовекового поиска того оптимума, который нужен для того, чтобы организм настроить на определенное состояние. Вы никогда не слушали хоровое пение, ХХС, хотя там великолепная акустика, а допустим в Богоявленском соборе… И. Воробьева ― Мне кажется, на какой-то из праздников я работала и освещала что-то из таких событий. Так что наверное слышала. Г. Онищенко ― Освещала через телевизор… И. Воробьева ― Через радио. Я там была. Делала репортаж. Г. Онищенко ― Для этого нужен определенный еще душевный настрой. Потому что, что такое пост. Это подготовка, понимаете, пост это не просто голодание. И, прежде всего, не голодание. Это когда осмысленно убирается биологическая основа для того, чтобы человеческий организм, может быть, умерил свои страсти. Свои инстинкты. Потому что без белковой пищи ограниченный в разумных пределах объем принимаемой пищи, это умеривание страстей. Похотливых, каких-то физиологических понимаете. Желаний и так далее. И вот когда это проистекает более 20 дней, когда происходит определенный период в этих постах, и потом когда приходишь непосредственно на рождественское богослужение, состояние организма доходит и самое главное духовность человека до определенного состояния, когда оно воспринимает эту кульминацию рождественского поста. Это богослужение, ночная литургия и разговение. Потому что каждая литургия предполагает трапезу после этого. Это тоже как часть, не просто сесть после тяжелой работы подкрепить силенки. Это часть этого культа завершения в данном случае рождественского поста. Так происходит и при пасхальном посте. Это все уравновешивание. Все, в общем, нацелено на сохранение в том числе и здоровья нравственного, духовного и физического. Это гармонизация этих трех процессов, которые разбалансируются при повседневной жизни, при той ситуации, которую мы с вами каждый день переживаем и так далее. Г.Онищенко: Воздержание от пищи, веселье и самое главное, что немаловажно для здоровья это оптимизм И. Воробьева ― Каждый день переживаем ситуацию… Г. Онищенко ― В обычной повседневной жизни. Стресс, наше с вами продирание сквозь… И. Воробьева ― Пробки. Г. Онищенко ― Пробки человеческие. Достижение высших… Кстати, знаете как елку ставить на новый год? И. Воробьева ― Елку ставишь, наряжаешь, получаешь удовольствие. Г. Онищенко ― Ставишь в горизонтальное положение. И. Воробьева ― Почему в горизонтальное. Г. Онищенко ― Ну глубина ваших познаний просто потрясает. И. Воробьева ― Что не так с елкой? Г. Онищенко ― Что елку не кладут на пол, допустим. А ставят. Это огромное знание. И. Воробьева ― Вот ставишь елку, наряжаешь. Г. Онищенко ― А во что наряжать? И. Воробьева ― В елочные украшения. Красивые, те, которые приносят удовольствие. Г. Онищенко ― Я бы на вашем месте, пытаясь, как троечница, не зная ответа на вопрос преподавателя, выкрутиться, хотя бы вспомнить стишок: елка плакала сначала от домашнего тепла. Значит, елка должна стоять горизонтально… И. Воробьева ― Каждый год и с большим удовольствием. Это самое любимое мое занятие наряжать елку. Г. Онищенко ― А куда ставить? И. Воробьева ― Я ставлю елку в то место в квартире, где мне ее лучше всего видно. Г. Онищенко ― Вот неверно. Если вы хотите много денег, то вы должны ставить ее в левый дальний угол. В комнату заходите, как называется — залу. И. Воробьева ― У меня, конечно, такая зала, ух. Да. Г. Онищенко ― Если вы хотите карьерного роста, роста самой над собой в своем совершенствовании — в правый дальний угол. И. Воробьева ― Что за странный фэншуй вы рассказываете. Это какие-то суеверия. Как это вообще уживается. Г. Онищенко ― Сама по себе елка суеверие. Если на то пошло. Причем драконовское суеверие. Мы живую природу срубаем и ставим ее для того, чтобы ублажить себя каких-то две недели. И. Воробьева ― У меня второй год искусственная елка стоит. Г. Онищенко ― В этом году надо ставить естественную. И. Воробьева ― Не получится у меня. Г. Онищенко ― Чтобы вы не мучались в самоистязаниях, эту срубите, а другую посадите. Можно даже две. Тогда вы вообще очистите… И. Воробьева ― Нельзя рубить елки, никто мне не позволит. По закону можно только купить на базаре. Г. Онищенко ― Вы пойдете, купите, но кто-то для вас ее уже срубил. А вы посадите два саженца по весне, а может быть накануне. В расчете на то, что вы 30 декабря купите себе елку. Давайте к делу. И. Воробьева ― Тут много вопросов стола и алкоголя. Они все практически одинаковые. Это праздник, а так получается невесело и не праздник. Г. Онищенко ― Веселиться можно без искусственной стимуляции. Просто от радости того, что видишь перед собой своих близких, родных, с которыми ты в обычной жизни не можешь так просто посидеть и поговорить. И. Воробьева ― Надо с семьей встречать, правильно я понимаю. Г. Онищенко ― Новый год всегда был семейным праздником. А сейчас особенно. И. Воробьева ― Почему? Г. Онищенко ― Мы опять возвращаемся к этой злосчастной обезьяне. Она все-таки девушка семейная. Поэтому только в семье. Только с близкими. И желательно дома. Если не дома. Пожалуйста, за городом. Но главное, чтобы семья была. В какое место вы семью свою перенесете или своих близких. Семья необязательно число физиологическая семья, еще может быть духовная. Это обязательное требование любого нового года. И. Воробьева ― Про фейерверки спрашивают. Следует ли покупать, как использовать. Потому что каждый год очень много пострадавших. Г. Онищенко ― Очень много, это раз. Лучше отказаться от них. Действительно здесь я бы и дал слабину. Если я говорю, что не надо искусственными симуляторами поднимать настроение, проще поднять нормальным человеческим поведением. Просто мотивацией на добро. Хочется сделать добро людям. Близким своим. Сказать теплые слова. Сделать хороший подарок. Вспомнить свое босоногое детство, спеть арию из популярного оперного произведения. И. Воробьева ― Сейчас вы меня просто поражаете, Геннадий Григорьевич. Г. Онищенко ― И не нужен будет алкоголь. И. Воробьева ― Но все-таки с фейерверками можно. Г. Онищенко ― Фейерверк это не наша традиция. И. Воробьева ― Тем не менее, всегда это такие бенгальские огни… Г. Онищенко ― Это можно. Это раз. Но одно условие. У нас есть государственный пожарный надзор, который строго за этим следит. Во-первых, часто, к сожалению, наши ближайшие соседи по географии, может быть даже по евразийскому духу, китаец предлагает нам плохого качества фейерверки. Если где-то что-то снести, то здесь это опасно для жизни. Но существует Госпожнадзор, который накануне проводит рейды. Требует сертифицированной качественной продукции, приобретаемых в тех магазинах, где это разрешено, а не где-то в подворотне непонятно что, которое может взорваться или загореться даже без спички. И. Воробьева ― То есть на каждый фейерверк должен быть свой сертификат. Г. Онищенко ― Это первое. Разрешенный производитель. Не какая-то непонятная фирма из классических наших произведений. Потому что все у нас раньше делалось на Малой Арнаутской улице, в городе Одессе. Вы помните период нашей истории. Импорт делался. А вот хороших настоящих, кстати, наши производители тоже делают фейерверки, поэтому в Сергиевом Посаде есть такие организации. Но не хватает как всегда. Поэтому качественное. Не злоупотреблять, не давать детям. Пусть этим занимается добытчик. Глава семьи. И. Воробьева ― Мужчина в смысле. Г. Онищенко ― Не мама, не старшая сестра. Ни  в коем случае не дети. Потому что действительно травм очень много. И ожогов, и инвалидизация идет детей. К сожалению, смертельные исходы бывают. Я уже не говорю о пожарах, помните, в Перми был такой пожар. И. Воробьева ― Вы имеете в виду «Хромую лошадь» клуб. Г. Онищенко ― Конечно. И. Воробьева ― На самом деле ежегодно мы видим эти сообщения. Г. Онищенко ― А в разумных пределах, бенгальские огни. Мы выросли на них. И. Воробьева ― Ничего от них не бывает. Г. Онищенко ― Бывает, если, допустим, поставить на елку живую, а не на искусственную, как у некоторых, то конечно. И. Воробьева ― Владимир пишет, что он хочет и карьеру с деньгами, и здоровье, и детей и поставить 4 елки во все углы. Г. Онищенко ― Пусть в середине поставит комнаты и тогда будет все, что он хочет. У него обязательно сбудется. И. Воробьева ― Еще спрашивают по поводу продуктов. Видели много репортажей, что в тех или магазинах обнаружили какие-то заболевания. Как от этого уберечься. Г. Онищенко ― Во-первых, немаловажный вопрос — цена. Суповой набор он у нас достаточно стабильный и доступный. Это традиционные блюда, которые мы всегда ели. Это что, картофель, капуста, морковь, лук. И. Воробьева ― Чеснок. Г. Онищенко ― Чеснок очень хорошо. Еще у нас была экзотика в виде абхазских мандаринов. Потом начали видеть какие-то очень красивые, невероятно красивые искусственные экзотические цитрусовые и фрукты. Почему-то сейчас мы стенаем и в эфире и печатных СМИ по поводу турецких помидор. И. Воробьева ― Как же мы будем жить без овощей и фруктов. Г. Онищенко ― Никогда в январе не ели помидоры. Я уж не говорю о турецких помидорах. А тут вдруг ну просто трагедия. И. Воробьева ― Ну как же салат без помидора. Г. Онищенко ― У нас помидоры есть моченые, соленые, маринованные. И. Воробьева ― Так. Помидоры убрали. Г. Онищенко ― Не было этого и вполне это было нормально. Кстати, этому новому году не грозит. Вы знаете, что все, что запрещено, будет только с 1 января. Так что, пожалуйста, можно сделать и соответствующие засолы турецких помидор и потом тосковать до марта. И. Воробьева ― У нас полторы минуты. Еще раз, смотреть на цену. Г. Онищенко ― Смотреть на цену, не надо заниматься самоуничижением. Каждый взрослый человек видит, качественный или некачественный продукт. Это очевидно. Исходя из житейского опыта. Это первое. И. Воробьева ― Те, кто не соблюдают пост, мясо, например, берут или фарш или курицу. Г. Онищенко ― Второе, и курица тоже кстати, ее можно определить, она свежая или нет. Соблюдение технологии приготовления. Хранения в том числе. Это когда сами это делаем. Я всегда говорил и говорю, некачественный продукт дорого стоит. Поэтому что я под этим имею в виду. Нашу отечественную синюю, плохо ощипанную курицу. И. Воробьева ― Ужасно. Г. Онищенко ― Которая ни гормонов на дух не видела, ни антибиотиков ей не давали в ее процессе роста и осчастливливания нашего праздничного стола. И. Воробьева ― Не очень аппетитно получилось, Геннадий Григорьевич. Г. Онищенко ― Но зато качественно. И. Воробьева ― Зато без ущерба здоровью. Г. Онищенко ― Вот именно. А вот эти пушистые синенькие, вернее голуб… господи, желтенькие аппетитные курицы это антибиотики импортные. Которые даже аптеки еще не имеют. Г.Онищенко: Трудно себе представить человека, съевшего большую миску пельменей, прыгающего вокруг елки И. Воробьева ― В общем, будьте здоровы в следующем году – говорим мы с Геннадием Григорьевичем. Г. Онищенко ― Мы говорим, что следующий год это новый этап в нашей жизни, встретить его с любовью к себе, к близким. И ко всем соотечественникам. И только через это сохраним свое здоровье. Отказ от алкоголя, курения, особенно некоторым присутствующим в этой студии. И. Воробьева ― Ничего не поняла. У нас все, время закончилось. Честное слово. Г. Онищенко ― С наступающим новым годом. И. Воробьева ― Спасибо большое. Это была программа «Будем здоровы». Ирина Воробьева, Геннадий Онищенко. До встречи.

Ссылка на источник