О. Журавлева ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». Свое особое мнение высказывает Юрий Поляков, главный редактор «Литературной газеты». Здравствуйте. Ю. Поляков ― Здравствуйте. О. Журавлева ― Сразу вам вопрос от нашего лучшего составителя вопросов Ильи из Ярославля. Антидопинговый скандал, я бы даже сказала допинговый скандал это предвзятость или объективность? С вашей точки зрения, международные спортивные организации скорее предвзяты или объективны. Ю. Поляков ― Я думаю, что здесь как часто бывает посередине правда. С одной стороны конечно к нам относятся предвзято. Это традиция такая. Россию, видят в ней прежде всего недостатки. Но я считаю, что мы сами дали достаточно серьезный повод и то, что в спорте у нас еще с 90-х годов ситуация очень тяжелая, и прежде всего в виде руководящих кадров, это очевидно. О. Журавлева ― Это же хорошие советские спортсмены. Ю. Поляков ― Кто? О. Журавлева ― Бывшие. Ю. Поляков ― Ну о чем вы говорите. Многие хорошие партийные руководители советские стали, в общем, и комсомольские стали вполне преуспевающими капиталистами. Это ничего не значит. О. Журавлева ― То есть все-таки государственная идеология не научила этих людей честности и всякому такому хорошему. Ю. Поляков ― Государственная идеология и не может научить. Она может ограничить отсутствие нравственного закона внутри человека. И мне, например, абсолютно непонятно, почему до сих пор Мутко на своей должности. Ю.Поляков: Мне непонятно, почему до сих пор Мутко на своей должности О. Журавлева ― Он бьется как тигр за наш спорт. Ю. Поляков ― Но результаты у него явно не тигриные. Или например мне непонятно, вот Родченков, вот эта лаборатория, которую он возглавлял, она государственная? О. Журавлева ― Ну видимо. Ю. Поляков ― Видимо. Как он попал на эту работу? Его кто-то назначил, правильно? О. Журавлева ― Вы сейчас опасные вещи какие-то говорите. Ю. Поляков ― Не опасные. Я пытаюсь рассуждать. Вот смотрите. Человек был на достаточно ответственном государственном посту. Кто-то его назначил. Значит, кто-то за его назначение отвечает. Вот допустим, я главный редактор газеты, которая не государственная. А это акционерная, автономная некоммерческая организация. Но, тем не менее, если бы у меня в газете случились какие-нибудь неприятности серьезные, мне бы лично даже в голову не пришло бежать в Америку. Во-первых, меня там никто не ждет, во-вторых, у меня нет средств, чтобы убежать в Америку и там обосноваться. А почему человек, занимавший довольно приличный пост в государстве, когда начались какие-то неприятности, не будем говорить прав он, не прав, он умотал в Америку. Судя по всему, там у него аэродром был приготовлен. О. Журавлева ― Я вам сейчас ужасную вещь скажу. Но обвиняют не спортивных чиновников в организации всего этого безобразия, а представителей ФСБ. Не от представителей ли ФСБ убежал этот человек в Америку. Потому что два других представителя нашей спортивной бюрократии просто умерли не так давно. Ю. Поляков ― ФСБ тоже организация большая, там есть разные люди. Молодежь там вообще парад на Гелендвагенах устроила. Я думаю, тени Андропова и Дзержинского в этот день, встретившись в коридорах дома на Лубянке, рыдали просто от ужаса, что такая молодежь пришла в организацию. Мои офицеры друзья 70-х годов в кафе «Березка» отмечали окончание военного училища. Но это неважно. Я просто не владею этой информацией. Поскольку я не специалист, но как человек, пытающийся понять логику вещей, мне непонятно, почему, если у чиновника государственного учреждения возникли проблемы, первым делом он бежал в Америку. Если он ни в чем не виноват, то зачем ему бежать в Америку. Если он виноват, то как получилось, что такой гнилой человек оказался на такой должности. Я думаю, что это вопросы кадров. Ю.Поляков: Тени Андропова и Дзержинского в этот день, встретившись в коридорах дома на Лубянке, рыдали просто от ужаса О. Журавлева ― А, может быть, здесь есть элемент, что он если и совершал какие-то преступления, то его заставляли. И ему теперь страшно. Ю. Поляков ― Все может быть. Ведь людей, которых посадили в свое время за то, что прорвало Шушенскую ГЭС их что, тоже заставляли эту машину крутить так, что ее нельзя крутить. Но посадили их, а не тех, кто заставлял. О. Журавлева ― Вот и ответ, почему человек настолько испугался, что уехал в Америку. Ю. Поляков ― Тут надо разбираться. Если бы он был во всем прав, вряд ли он бежал. Это мое личное мнение. Если его заставляли, значит надо выяснять, кто заставлял. О. Журавлева ― Я вас утешу. В Кремле допустили расследование причастности ФСБ к допинговому скандалу. Если информация будет предоставлена, она будет использована в ходе следственных действий, которые уже не первый день осуществляются нашими следственными органами. И Следственным комитетом, и Генпрокуратурой, — сказал Дмитрий Песков журналистам. Утешительно слышать эти слова. Ю. Поляков ― Это нормально, я думаю, ФСБ этим сильно не испугаешь. После того, что с ними вытворяли в начале 90-х годов с КГБ, я думаю, у них иммунитет к любого рода… О. Журавлева ― Это уже совсем другие люди. Ю. Поляков ― Ну и что, что другие. Это организация, где очень мощная традиция. Есть такое понятие как глубоко залегающая воинская традиция. Термин официальный. И там опыт организации он хранится и передается. О. Журавлева ― А вот скажите, вам не тревожно было узнать, что сейчас опять идет некая борьба спецслужб или борьба за чистоту рядов. Зам. главы государственного следственного управления Следственного комитета по Москве и начальник службы собственной безопасности ведомства задержаны в связи с так называемым делом Шакро Молодого. Знаменитое задержание очень известного преступника. И ФСБ, которое одной рукой что-то в допинге было замазано, против Следственного комитета очень серьезно выкатило некоторые претензии. Это действительно можно говорить о борьбе спецслужб? Ю. Поляков ― Я, честно говоря, не очень хорошо ориентируюсь во всей этой истории. Что-то слышал, но комментировать то, что ты слышал, это смешно. Но это нормальная практика, когда есть какая-то конкуренция, какие-то столкновения интересов спецслужб. Это у Юлиана Семенова замечательно описано. О. Журавлева ― Но вообще все это очень литературно согласитесь. Ю. Поляков ― Такова практика. Я думаю, что в Америке ЦРУ с ФБР иногда пересекаются их интересы. Главное, чтобы это не шло во вред государству. О. Журавлева ― Меня просто пугает одно, что генерала Никандрова задержали прямо на рабочем месте при попытке получения взятки в миллион долларов, за которые он обещал решить вопрос с делом арестованного криминального авторитета. Это как-то грустно. Ю. Поляков ― Но понимаете, все генералы когда-то были лейтенантами. О. Журавлева ― И что же? Ю. Поляков ― Ничего. О. Журавлева ― А как же эти долго залегающие традиция, воинская честь… Ю. Поляков ― Это говорит о том, что отсев людей, которые не соответствуют по своим моральным качествам столь ответственной должности, видимо, не работает. Это плохо. О. Журавлева ― А вы верите, что у основной массы с моральными качествами все-таки получше. Ю. Поляков ― Вы знаете, людей порядочных очень много. Их гораздо больше, чем непорядочных. Но в какой-то этап, это началось еще в позднесоветский период, отбор начался не по положительным моральным качествам, а по отрицательным. Это грустно. Ю.Поляков: Людей порядочных очень много. Их гораздо больше, чем непорядочных О. Журавлева ― О других грустных вещах может быть, поговорим в следующей части программы. РЕКЛАМА О. Журавлева ― И снова с вами программа «Особое мнение». Юрий Поляков, главный редактор «Литературной газеты» и писатель. Поэтому мы должны говорить про инженеров человеческих душ. Я к вам все пристаю по поводу спецслужб и силовиков. Ю. Поляков ― Я крупный спецслужбист. О. Журавлева ― Мне вы просто как человек, мне хочется понять, как вы воспринимаете с точки зрения, что называется простого гражданина. На кого положиться-то можно? Приходит новость, не знаешь, как к ней относиться. В петербургском отделе полиции найден повешенным безрукий инвалид, вызванный на допрос как свидетель. По версии стражей порядка повесился на лямке от сумки, прикрепленной к оконной решетке. При этом рук у него не было, и как он ее прикрепил, пока немножко непонятно. Можно ли говорить о том, что спецслужбам, силовикам и так далее доверять вообще уже нельзя. Ю. Поляков ― Я бы конечно так не стал говорить. О. Журавлева ― Но что делать. Человек как свидетель. Ю. Поляков ― На улицу будет страшно выйти. Но то, что конечно в этих структурах масса людей, которым там работать нельзя… Во времена моей молодости, молодым людям, которые хотели идти в органы правопорядка, мы давали, я был членом бюро Краснопресненского райкома, а первым секретарем у нас был Павел Гусев. Главный редактор «Московского комсомольца». О. Журавлева ― И снова с вами. Ю. Поляков ― Мы давали характеристику, и мы очень серьезно подходили к этому. Я помню, несколько раз не давали. Говорили, слушай, какое-то вороватое у него лицо, ну какой из него милиционер. О. Журавлева ― То есть прямо даже по лицу? Ю. Поляков ― Если у человека лицо нехорошее. На лице же все написано. Я иногда, когда какого-то министра нашего, я смотрю на его лицо, думаю, что он не может отраслью руководить, просто потому что у него лицо соответствующее. О. Журавлева ― А давайте тогда по лицам разберемся. Вот внушает доверие лицо того же Шакро Молодого. Ю. Поляков ― А я, честно говоря, не помню, как он выглядит. О. Журавлева ― Солидный мужчина все-таки. Ю. Поляков ― Вообще ведь не только это связано с органами правопорядка. Я, например, столкнулся недавно с вещью, которая меня просто потрясла до глубины души. Я оформлял пенсию. Я пенсионер к вашему сведению. В Мещанском отделении Пенсионного фонда. И когда мне насчитали… А я на работу вышел в 76-м году учителем в школу рабочей молодежи. И вдруг мне насчитали смешной стаж, в два раза меньше, чем положено. Оказывается, они не считают пребывание в творческом союзе. Я в Союзе писателей с 1981 года, он не считают. Они говорят, а мы не знаем, чем вы занимались. Ну как, я написал 40 книг. Ну мало ли, может за вас кто-нибудь написал. Вот такие разговоры. Но это я еще пережил. Потому что я могу себе представить, что дама, которая не понимает специфики литературного труда, может себе предположить, что книги сами собой получаются. Что их не надо дома сидеть писать. О. Журавлева ― Любой человек знает, что вы не копали землю. Если не копали землю, значит, вы не работали. Ю. Поляков ― Поверьте мне. Но это ладно, с этим я еще смирился. Но когда мне сказали, что служба в армии не входит в общий трудовой стаж, я вообще чуть не рухнул. Как же, я служил в армии. Но вы же там не работали. А то, что я вас защищал, меня забрали из дома, отвезли в Германию, где я сидел год. Кстати очень тяжело было служить, потому что никаких увольнений, ничего. Я говорю, а если человек на Северном полюсе служил, да на флоте три года. Значит, тот, кто откосил и сидел бумажки перекладывал, родители устроили или дурсправку купил, у него стаж трудовой идет. А человек, который служил в армии, защищал страну, оказывается, теперь не входит в трудовой стаж. Вот я до сих пор хожу под впечатлением. Ю.Поляков: Мне сказали, что служба в армии не входит в общий трудовой стаж О. Журавлева ― Это Максим Топилин. Министр труда у нас есть, к нему обращайтесь. Ю. Поляков ― Да я ему написал письмо, он мне полтора месяца не отвечал. Так помните в фильме замечательном «Иван Васильевич меняет профессию»: и они еще борются за звание образцового дома быта. Как вы хотите воспитывать патриотизм и людей, которые встанут в случае чего на защиту родины, если у вас служба в армии, у товарища Топилина не входит в трудовой стаж. Меня даже больше чем генерал взяточник возмущает. А уж про вашего Шакуро или Шауро я даже не говорю. О. Журавлева ― К счастью, он не наш, а любимец совсем других людей. Тогда если можно ваш комментарий. Член Совета Федерации Антон Беляков внес в ГД законопроект, не знаю, как он законопроект в ГД мог сейчас внести. Потому что ГД сейчас вроде уже закончилась. Отодвигающий вступление в силу некоторых положений пакета Яровой с 18-го на 23 год. Речь идет о части антитеррористического пакета, касающегося хранения данных операторами связи, интернет-провайдерами. Там удивительная штука получилась. Что закон выполнить физически очень сложно. А вы вообще интересовались содержанием этого закона? Там много чего интересного есть. Ю. Поляков ― Честно говоря, я не очень интересовался. О. Журавлева ― А зря. Там, например, есть такая вещь как недоносительство. Ю. Поляков ― Я бунтовать против царя батюшки не собираюсь. Поэтому… О. Журавлева ― А вот однажды к вам придут и скажут, что вы, например, не сообщили о каком-то готовящемся преступлении. А могли знать. И понесете ответственность. Ю. Поляков ― Был на »Эхо Москвы», заметил неладное. Но не сообщил. О. Журавлева ― Кроме шуток. Закон предусматривает наказание за недоносительство. Ответственность с 14 лет есть. Ю. Поляков ― В свое время до 12, между прочим, Корней Чуковский писал письмо Сталину с просьбой снизить уголовную ответственность до 12 лет. О. Журавлева ― Сталин подписывал и расстрел для детей. Ю. Поляков ― Ну общественность требовала. Ну так вот, и тут надо смотреть, как говорится дьявол в деталях. Потому что понимаете, что есть недоносительство. Скажем, если человек знал, что кто-то варит бомбу и не сообщил, я думаю, что за это надо сажать. Потому что потом эта бомба оторвет головы и ноги ни в чем неповинным людям. О. Журавлева ― А если человек знал, что эту бомбу варит его собственный внук. Ю. Поляков ― Вот хоть и нехорошо вспоминать Павлика Морозова всуе, но когда дело касается жизни других людей, неважно, кто варит. Внук, муж, жена. Это терроризм. И если терроризм не будет искореняться без всяких «но» и так далее, он и не искоренится. Потому что через эти «но» сын, брат и проползает. Вот в чем дело. Но тут надо смотреть в каждом конкретном случае. Все зависит от степени тяжести… Ю.Поляков: Когда дело касается жизни других людей, неважно, кто варит бомбу внук, муж, жена. О. Журавлева ― Мы только что говорили про спецслужбы, суды, законы. Вы уверены, что самый строгий, суровый закон на самом деле пользу принесет, а не под эту метлу попадут за перепосты какие-нибудь никому ненужные деятели Интернета. Ю. Поляков ― Сейчас мы с вами занимаемся любимой игрой отечественных либералов. Рупором которых является «Эхо Москвы». О. Журавлева ― В данный момент как раз Юрий Поляков является. Ю. Поляков ― Всегда строится так разговор: а вот вы уверены, что пожелания власти сделать лучше не обернется тем, что станет хуже. А вы не уверены, что то, что власть принимает жесткие законы, соответствующие нарастанию угрозы терроризма… О. Журавлева ― Вы считаете, что они соответствуют. Ю. Поляков ― Я вам отвечу так. Это сложный вопрос. Я не законник, не депутат и не собираюсь им быть. Я писатель. А вот люди ваших взглядов были уверены, что расстрел парламента в 93-м году пойдет на пользу демократии? О. Журавлева ― Нет абсолютно. Я не была уверена. Ю. Поляков ― И здесь такая же ситуация. Да, я не уверен, если это готовят не профессионалы, готовят закон, и не профессионалы и взяточники контролируют его вхождение в жизнь. О. Журавлева ― Это проблема. Собственно я к вам обращаю один вопрос. Вам самому не страшно, когда ужесточаются законы, под которые в принципе можно попасть случайно. Ю. Поляков ― Я еще раз хочу сказать, что то, что законы в связи с тем местом, который занимает терроризм, только что была Ницца. То, что его надо делать более жестким, это однозначно. А вот как сделать, чтобы это действительно не коснулось людей, которые не собираются никого взрывать, это вопрос профессионализма наших служб. И кстати, Яровая, будучи женщиной неглупой, отдадим ей должное, она же когда ее начали полоскать, она же сказала, что дорогие друзья, мы даем полномочия власти. А как она воспользуется ими, это уже вопрос власти. О. Журавлева ― Да, женщина неглупая, согласна с вами. Мы вернемся после небольшого перерыва. НОВОСТИ О. Журавлева ― И снова с вами программа «Особое мнение». Вас благодарят за ваши книги, кстати. Я так на всякий случай рассказываю, что писали в Интернете. Спасибо за »Любовь в эпоху перемен». Ю. Поляков ― Да, это мой новый роман. Мы с вами о нем говорили в прошлый раз. О. Журавлева ― Да, есть у нас и читатели. По поводу эпохи. Последняя пара недель ощущение, что мы на самом деле живем в другом времени. Реакции у нас какие-то из 20, а то и 19 века на все. И выглядит мир другим. Мы к нему не готовы. Мы не готовы, как мне кажется в разных странах ни к тому, что происходит с терроризмом, ни к тому, что происходит со многими другими вещами. Мы просто не успеваем за эпохой? Ю. Поляков ― Вы знаете, каждое поколение живет в своем мире. Она его несет до могилы. И что-то из нового, из мира других поколений принимает, что-то уже никогда не примет. И поэтому жизнь она состоит из нескольких миров, которые где-то соприкасаются, где-то диффузируют друг друга. И в этом сложность. Принимается закон, на одно поколение он работает, а другое нет. Или какая-то социальная мера, какая-то идеологема. Это сложный вопрос. И конечно, каждая революция она приводит, а у нас в 1991 году была революция, конечно, как говорил… к варваризации общества и к резкому снижению нравственного уровня. Морали. Которая потом потихонечку восстанавливается. Потом опять падает в результате. Я кстати сейчас написал об этом большую очень статью, называется она «Ё-мобиль или перелетная элита». Сейчас ресурс Свободная пресса, там за неделю собрала уже 80 тысяч читателей. Как раз об этом. Ю.Поляков: Жизнь она состоит из нескольких миров, которые где-то соприкасаются, где-то диффузируют друг друга О. Журавлева ― Скажите, люди, которые выросли и сформировались так же как и вы, ваши ровесники, еще в глубокий застой, а то и раньше, как они ухитрились варваризироваться. Как они привыкли к тому, что не стыдно делать какие-то вещи, даже занимая какие-то серьезные посты. Вот был там, может быть смешной, но небольшой скандал с собаками Шувалова. Наверняка у него есть возможность не только собак, но и котят возить на самолете. Это все прекрасно знают. Но есть такие вещи, которые раньше мне казалось, показывать было неловко. Ю. Поляков ― Вы знаете, у классика же хорошо написано, что держит стыд в узде. Это очень точно. Была какая-то, я сказал бы моральная атмосфера в обществе. В которой неудобно было сделать так. При советской власти не вернуть долг было практически нельзя. Потому что ну как, ты взял у сослуживца… О. Журавлева ― А расписку, между прочим, не брали. Ю. Поляков ― Нет, что вы. Ну, когда меня одна знакомая, которой я дал на ремонт, просила какие проценты, она была мой агент, во Франции книжка выходила. Она просила в долг на ремонт деньги. И спросила «а сколько процентов» — я  чуть не упал. Какие проценты. А потом это все стало меняться и не вернуть сто рублей это одно, а миллиард оказывается можно. Потому что ты становишься совершенно другим человеком. Тебе наплевать на всех. О. Журавлева ― А вас не интересует как писателя этот феномен, как человек становится другим человеком. Ю. Поляков ― У меня об этом все мои последние романы. И »Грибной царь»… О. Журавлева ― Совершенно верно. Ю. Поляков ― И »Замыслил я побег». Это одним словом не скажешь. Я в своей литературе пытаюсь показать трансформацию. Хотя вы мне сказали про собак Шувалова, а я вам скажу, с чего началось. Первый скандал с таким исполнением служебного положения была знаменитая история Бревнова. Был такой паренек, живший почему-то в Нью-Йорке, но которого почему-то назначили на »Газпром». В 1991 или 1992 году. И он летал на работу в Москву из Нью-Йорка. Но к этому нормально относились. Человек летает на работу. Но оказывается, следом за ним в другом самолете летела его теща. И вот это Ельцину, он говорит: ну это уже перебор. Его убрали тогда. Вот это была первая история. Потом таких историй была масса. Ю.Поляков: Человек летает на работу. Но оказывается, следом за ним в другом самолете летела его теща О. Журавлева ― Но уже никто не говорил, что перебор. Ю. Поляков ― Эта моя новая статья, даже эссе скорее как раз об этом. Я там рассматриваю такие случаи. Когда сын крупного нашего чиновника вкладывает гигантские деньги в экономику Британии, чтобы получить гражданство. Причем эти деньги заработаны в России. Не на Фольклендах, понимаете. Но наверное можно их у нас вложить. У нас масса куда можно вложить. О. Журавлева ― Знаете, у нас такое законодательство затейливое, что опасно. Ю. Поляков ― Но вот понимаете, с одной стороны тут я считаю это безнравственно зарабатывать здесь, а вкладывать там и планировать жизнь твоего всего клана там. В то время как здесь масса проблем. А с другой стороны, наверное, власть может обеспечить нормальное законодательство, когда если у человека страстное желание, чтобы его род продолжал жить там, бывают такие люди, ничего не сделаешь. Но в основном люди нормальные. Где родился, там и сгодился. Но иногда у меня возникает ощущение, что наши высшие чиновники этого не делают, потому что в душе они тоже хотят потом, когда уже на пенсию как мне выходить придется, вот туда, потому что там лужайки подстригают. Ю.Поляков: Я считаю это безнравственно зарабатывать здесь, а вкладывать там О. Журавлева ― А вот эта связь в мозгу она как образуется. Потому что если устроить здесь те же лужайки, то прекрасно все будет. Ю. Поляков ― Конечно. О. Журавлева ― А если ты при этом одно из первых лиц государства, то тебе и карты в руки. Где сбой? Ю. Поляков ― Сбой я думаю, он тянется с начала 90-х. Когда запретный плод, то вообще выехать нельзя было, а теперь можно и дворцы покупать и шальные деньги на тебя упали. Причем, как правило, упали не в связи с какими-то личными качествами, а просто так сложилось. Дружил с кем надо, даже такая ситуация. Человек работал в системе сбербанка. Ну что такое был сбербанк при советской власти. О. Журавлева ― Хорошая организация. Ю. Поляков ― А при капитализме совсем другое. Деньги стали совсем другими. И люди начали осуществлять эту свою фантазию. О. Журавлева ― Осуществляются мечты. Ю. Поляков ― Да. А потом уже приходит следующее поколение, они думают, ну эти нормально люди здесь взяли, туда перенесли, у них даже никто не спросил, куда понесли. О. Журавлева ― А мы знаем, что ответят. Ю. Поляков ― Куда надо, туда и понес. Правильно. А я хуже что ли. И вот эта дурная преемственность она воспроизводится и, судя по тому, что там сейчас живут очень многие наши бывшие министры, губернаторы, депутаты, я например, в свое время баллотировался в Мосгордуму. Я, слава богу, не прошел, поэтому написал роман потом хороший как мне кажется. О. Журавлева ― Действительно, а то мог бы превратиться бог знает во что. Ю. Поляков ― Там баллотировалась одна депутатша. Ее звали, по-моему, Алевтина, фамилию забыл. Она была жена Заславского. Был такой демократический деятель. Они потом оба уехали. Так вот она выбралась в думу, это был 1997 год. Причем с помощью московской мэрии. Которую тогда возглавляли известные вам люди. И тут же улетела в Америку. И весь депутатский срок она не пришла ни на одно заседание. Может такое быть? – может. О. Журавлева ― И в ГД такое может быть. Ю. Поляков ― Да, но не сделать из этого выводы… О. Журавлева ― Кто должен сделать выводы? Избиратели вы скажете. Ю. Поляков ― Нет, избирателя надуть ничего не стоит, понимаете. Это все было отработано. Тем более деньги большие в это вбрасывались. Но принять какой-то закон, по которому если человек не отходил одну сессию, он автоматически… О. Журавлева ― Есть все это. Ю. Поляков ― Значит, не работает. Почему не работает тоже вопрос. О. Журавлева ― Работает прекрасно. Для кого-то работает. Ю. Поляков ― Для кого-то не работает. Но меня так поразила эта история, когда человек выбрался в думу и ни разу не появился. А там дума городская 37 человек всего была. Я понимаю, когда большая наша дума. О. Журавлева ― Мне кажется, что вы зря все-таки не стали избираться. Вы бы еще лучший роман написали. Вы бы поварились там и поняли, как все устроено. Ю. Поляков ― Да? О. Журавлева ― Конечно, я вообще вас вижу. У вас же в комсомоле опыт был обретен. Ю. Поляков ― Ну был у меня, да. Я был кандидатом в члены ЦК комсомола. А знаете, я должен был стать депутатом, вот первого народный еще, съезд народных депутатов. Я должен был. И я должен был идти от комсомола. И я проходил собеседование с членами ЦК. И они со мной поговорили и сказали: нет, человек, который написал такую повесть о комсомоле «ЧП районного масштаба» он недостоин быть народным депутатом. Так моя политическая карьера не сложилась. О. Журавлева ― А вы считали, что вы на пользу бы стране… Ю. Поляков ― Я думаю, что если бы все-таки людей на съезде, которые фактически и проголосовали за развал Советского Союза, вот людей с моими взглядами было бы побольше, может быть мы бы и не дали этого сделать. О. Журавлева ― И что бы было? Ю. Поляков ― Я думаю, что все-таки большое пространство, за исключением каких-то территорий могло сохраниться. И не было этой конфронтации, этой сейчас Украины бы. Которая стала нашим фактически врагом. О. Журавлева ― А вы разве не помните, что было с Прибалтикой, Грузией в то время. С другими местами. Ю. Поляков ― Это был естественный процесс кризиса империи. Не надо из этого трагедии делать. Все империи проходят через такой кризис. Сейчас, например, в Британии опять Шотландия хочет отделяться. И что теперь ставить крест на британской цивилизации. У нас было то же самое. Если бы не было людей, в задачу которых входило именно разрушить Советский Союз, в депутатском корпусе, их там было преобладание. Вспомните итоги голосования. Ю.Поляков: Это был естественный процесс кризиса империи О. Журавлева ― Их специально что ли туда всех… Ю. Поляков ― Нет, не специально. О. Журавлева ― Значит, господствовало общественное настроение. Ю. Поляков ― Ну оно в известной степени формировалось. Потому что там была секретарь ЦК комсомола Армении, я забыл сейчас ее фамилию. И она выступала против моей кандидатуры громче всех. А потом она оказалась среди армянских националистов сепаратистов. О. Журавлева ― Да дай вам волю, вы бы тоже среди сепаратистов где-нибудь оказались. Ю. Поляков ― Нет, никогда. О. Журавлева ― Хорошо. Главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков за мир и дружбу между народами. За Советский Союз и всякие другие интересные еще лозунги я бы придумала, но на этом заканчивается наша программа. Всем спасибо, всего доброго. Ю. Поляков ― До свидания.

Ссылка на источник