А.Гусаров ― 16 часов и 7 минут в Москве. Продолжаем программу дневной «Разворот». Ольга Журавлева и Алексей Гусаров. И у нас в эфире – Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post в нашей стране. О.Журавлева ― Все правильно. Д.Филиппов ― Добрый вечер, все правильно. Спасибо! А.Гусаров ― Очень рады, что вы в нашей студии. Как раз Владимир Путин сделал такой неожиданный ход. Д.Филиппов ― Такой замечательный жест. А.Гусаров ― Вы считаете, он замечательный? Д.Филиппов ― Ну, смотрите. Давайте посмотрим. Вчера тоже Владимир Путин объявляет о дипломатической победе в Сирии: сумел с двумя странами – Турцией и Ираном – достичь перемирия. Спустя два часа – санкции против России. А после этого таком обвал мнений и эмоций из России, что это политические лузеры, политические неудачники, и рекомендации — так же выслать тридцать… А теперь Путин встал выше всех этих эмоций, выше всей этой театральной игры санкций и ответил, что «я вам прощу, Америке, не буду высылать; пусть ваш Трамп все исправит, а пока я буду ждать» — ну, я так прочитал сценарий. Не так? О.Журавлева ― Ну, это красиво, это правильно? Д.Филиппов ― Эта тактика настроена, насколько я понимаю, на то, что через три недели будет другой президент, который уже говорил о намерениях улучшить те отношения, последние свидетельства о которых мы видели в этих санкциях, то есть то, что мы сейчас находимся на дне констатируется тем, что Обама на уходе ввел такие санкции. А то, что Путин хочет подниматься оттуда, он показал тем, что он не выслал американских дипломатов. И таким образом господин Трамп первым шагом не должен будет обратиться насчет отмены этих санкций. А.Гусаров ― А стал ли Трамп в какой-то смысле теперь должником Путина? Д.Филиппов ― И сколько месяцев он является таким должником? Нет, он должен понять, что сейчас было сделано, но он никому не обязан ничем, потому что не он ввел эти санкции. То есть господин Путин делает жест по отношению к Дональду Трампу, но это не значит, что Дональд Трамп… он сам не ввел санкции, он ничего не сделал, он просто сидел и говорил – зачем?.. Как он говорил вчера или позавчера: «Нам нужно дальше жить, нам нужно дальше заниматься своими делами, не обращать на это внимание. Так что Путин не ухудшил ситуацию для Дональда Трампа. Но он, насколько я понимаю, не сделал ему никаких… О.Журавлева ― Подарков. Д.Филиппов ― Да, подарков. Потому что все-таки, когда придет Дональд Трамп, перед ним предстоит огромная проблема – что делать с Россией, что делать с российско-американскими отношениями, и нужно ли улучшить, нужно ли ввести и в какую стороны. Если мы считаем, что Трамп не должен ничего Путину вообще, – а есть в Америке те, кто считает, что Дональд Трамп все должен… О.Журавлева ― Ну, Путин просто привел его к власти. Д.Филиппов ― Привел его к власти. Я уже говорил на этой радиостанции свою теорию, что если вы изучаете американские выборы, вы знаете, что не пришло 50% избирателей, несмотря на все, что говорили о том, что русские сейчас украдут наши выборы. Половина населения услышала это и решила не прийти, то есть им все равно было. И потом еще 25% проголосовало за Дональда Трампа, несмотря на то, что представители Демократической партии два месяца говорили о том, что Россия вмешивается в выборы на стороне Дональда Трампа. Так что им тоже было… 75% населения… избирателей США, зная, что одна сторона говорит о России, все равно не пришло голосовать против России. О.Журавлева ― Значит, не боятся. А.Гусаров ― Может быть, они думают: «Да, мы великая страна, и как можно повлиять на наши выборы?» Д.Филиппов ― Хорошо было бы, чтобы так думали, с одной стороны. С другой стороны, я думаю, что в Америке не так смотрят на Россию внимательно, как в России смотрят на Америку. Я не открыл вам новости. Я думаю, что средний американец думает о России очень мало. И особенно те, которые не приходят на выборы, слышат, что «где-то какие-то важные люди что-то говорят о ком-то, но какая мне-то разница»? Вы в курсе, что на протяжении последних месяцев, недель, с тех пор, как избрали Дональда Трампа, акции на бирже Dow Jones подросли на 10%. То есть как бы там ни было, в Америке идет рост. О.Журавлева ― Скажите, пожалуйста, а что случилось с Обамой в последний месяц? Д.Филиппов: Русские гораздо более свободно себя ведут, потому что захотел, подумал – сделал Д.Филиппов ― Ничего не случилось с Обамой в последние месяцы. Вот деградация отношений с Россией происходит уже много месяцев из-за Украины и Сирии. Почти все контакты были прекращены, были запрещены Обамой не в августе, не во время предвыборной кампании, а гораздо раньше, значительно до этого. Мы помним, как господин Путин принял закон об отмене совместной работы по плутонию. В этом законе он вписал еще, что нужно делать, чтобы восстановить отношения. Это было в октябре, и это было в ответ ни на обвинения насчет выборов; это было в ответ на все шаги администрацией Обамы, чтобы прекратить вообще все контакты с Россией. То есть решение было принято таким образом: «Мы от России нормальными переговорами ничего не сможем достичь, ничего не сможем добиться; зачем нам это? Пусть она себе будет вести как хочет, все равно деньги кончатся и они уйдут обратно к себе домой, в Россию», – вот так считают. Ну, это я говорю не красиво и перефразирую, но в принципе такой, что администрация Обамы решила не тратить время на Россию, есть более существенные проблемы для американской политики. О.Журавлева ― А у нас-то возникает ощущение, что они только нами и заняты. Д.Филиппов ― Только и думают о вас. А сейчас вот это ход, уходя – как на это можно смотреть? Если администрация Обамы считает, что не нужно менять курс в отношении к России, то как лучше это показывать? Чем оставлять такие санкции, от которых господин Трамп, если конгресс одобрит все эти меры, господин Трамп не может отказаться от этих санкций. То есть, таким образом, господин Обама, уходя, оставляет такую помеху для улучшения отношений, который, он считает, не нужно улучшать, потому что он не видит в этом никакой положительной цели для американской политики. Наверное, сложно понимать, потому что, если вы живете в России, сидите дома и думаете: «Я хочу что-то делать сегодня: поем, посмотрю телевизор, буду жить, буду любить свою жену. Почему Америка нас ненавидит?» В Америке считают так те, кто думает о России: «Мы пытались уже в Сирии, в Украине, в отношении НАТО вести с ними переговоры — ничего не получилось. Да, ладно, пусть они будут там заниматься своими делами. Не будем обращать внимание». А.Гусаров ― Нет, подождите. Она же обращают внимание. Если верить, в том числе, и вашему изданию, то два месяца обсуждали, как ответить России и в итоге ответили таким образом. Д.Филиппов ― Да, да. Я не говорю, что эта политика грамотная, я не говорю, что она последовательная. Я говорю просто, как она есть. С одной стороны, администрация решила оставить Россию. С другой стороны, когда появились эти обвинения о вмешательстве в выборы, это уже не Украина, это уже не Сирия, это уже стучат по двери нашей демократии, единственной, незыблемой, причем единственной демократии, где на протяжении стольких лет избирают, меняется власть законно – за 250 лет. А.Гусаров ― Журналист газеты Washington Post Дэвид Филиппов в нашем эфире. Мы сейчас прервемся на рекламу РЕКЛАМА О.Журавлева ― 16 часов 17 минут. Продолжаем дневной «Разворот» на »Эхо Москвы». Ольга Журавлева, Алексей Гусаров и наш гость Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post в Москве. Скажите, Дэвид, а у вас есть возможность высказывать ваше собственное отношение к политике нынешней администрации, например? Д.Филиппов ― Ну, хорошо, смотрите, моя должность называется репортер, корреспондент. Я должен писать то, что вы мне говорите. Ну, конечно, могу какой-то колорит… Я могут сказать, что Захарова эмоционально сказала, что это политические неудачники. Но не должен иметь права комментарии свои…, то есть я не должен писать о своем мнении. Ну, это, конечно, устаревшие нормы, потому что в эпоху интернета, когда все пишут в Фейсбуке, что они думают, вот этой границы между моим мнением и тем, что я могу писать для газеты – это все размывается немножко. И все мы становимся комментаторами, а не просто репортерами. О.Журавлева ― То есть в газете вы репортер, а в Фейсбуке вы комментатор и имеете собственную точку зрения. Д.Филиппов ― Если мы будем считать, что я эксперт по России – извините, конечно, если убогий эксперт, — то я могу, например, свои мнения по поводу того, что я вижу здесь. А в отношении политики администрации – я же не изучаю политику администрации, у меня там нет знакомых, у меня там нет источников. Я там не нахожусь. Так что моя оценка будет не полноценная. Я могу сказать, что с точки зрения России я могу представить себе, как российские политики и жители могут смотреть на эту политику, не понять, как мы сейчас обсуждали, почему получается, что, с одной стороны, хотя игнорировать Россию, чтобы она ушла, а с другой стороны, выступают с такими санкциями, которые явно всем в лицо говорят, что мы обвиняем вас. И причина, я могу сказать, достаточно проста – потому что считается, что эта атака против нашей демократии – вот это вмешательство в выборы, если оно было. О.Журавлева ― Абсолютно убеждены, что хакеры российские влияли на выборы, доказательства есть? Д.Филиппов ― В докладе – я не знаю, насколько это распространилось – показывали, там информация такая есть, уже специфические коды, которыми пользовались якобы эти две группы: одна, которая должна была представлять ГРУ, другая – ФСБ. Я не киберспециалист, поэтому я не могу сказать, насколько это реально. Может быть, из ваших слушателей есть кто-нибудь, кто прочитал это и сможет сказать, насколько это грамотно. Но это впервые показывают вот эти ключи цифровые, которые должны были показать, что это, действительно, они. А.Гусаров ― Как вы считаете, почему на секретную операцию, если это была секретная операция, дан явный ответ? Обычно на секретную операцию отвечают тоже секретными операциями? Д.Филиппов: Трамп скажет: «А у меня 11 авианосцев. Они все большие. Я их тоже отправлю. Посмотрим, кто кого» Д.Филиппов ― Да, и особенно в Америке мы часто слышим о подвигах… Допустим, новость: прошла успешная операция спецгрупп. Америка об этом никогда не говорит, никогда не пишет. Мы знаем только через голливудские фильмы. С одним исключением – вот покушение на Усама бен Ладена. А так мы никогда о черных операциях, о секретных операциях… Почему сейчас? Именно потому, что такой политический накал, когда приходит новый президент-аутсайдер, который победил демократа, победил союзника Обамы в таких отношениях, когда Обама считает себя в каком-то отношении униженным все-таки администрацией Путина, когда считает, что нужно ответить этой асимметричной войне, которую якобы Россия ведет против нас, против Америки, против союзников. Вот не знаю, я внятно сказал? О.Журавлева ― Ну, похоже, что нервы сдали, да? Д.Филиппов ― Я еще раз говорю, хотят оставить перед Трампом такую штуку – может быть, таким образом мы увидим, что он такое и что он думает. Например, ведущие республиканцы считают, что эти санкции поддержать. А если господин Трамп придет и скажет — нет, никаких санкций, — то, таким образом, господин Обама хочет намекнуть на то, кто этот Дональд Трамп, зачем он так поддерживает Россию — может быть так. А.Гусаров ― Получается, правы в Кремле – Дмитрий Песков и Мария Захарова в МИДе – что Обама просто сделал это назло Трампу. Д.Филиппов ― Назло или на политический шаг… А.Гусаров ― То есть, получается, это месть своему политическому сопернику? О.Журавлева ― Или провокация для него? Д.Филиппов ― Или возникновение сложностей для него. Или же, смотрите, 8 лет Обама воюет с сенатом, с конгрессом, где доминируют республиканцы. Наконец нашли тему, по которой он может договариваться с этими республиканцами. Он считает: «Я хочу, чтобы через 4 года избрали демократа, не республиканца. Вот начнем с этого: давайте поссорим конгресс с новым президентом». Причем это абсолютно небеспрецедентно: в 10-м году, когда Обама победил, то есть, когда первый раз республиканцы победили в сенате, новый лидер Республиканской партии в сенате Митч Макконнелл тогда говорил, что «я буду посвящать следующе годы тому, чтобы Обаму не избрали в 12-м году», то есть объявили, что единственная цель сегодняшнего сената – это сделать так, чтобы Обама не победил на следующих выборах. А.Гусаров ― То есть в данном случае Обама – это не мелкий пакостник, а он поступил в традициях американской политики. Д.Филиппов ― Да, он сейчас первые шаги делает, первые камни прокладывает, чтобы у господина Трампа возникли реальные сложности с собственным конгрессом и, может быть, это через четыре года обернется победой демократов и концом президентства Трампа А.Гусаров ― Масса вопросов связанно с тем, отменит ли Обама санкции. Вот придет и указами своими отменит все санкции. О.Журавлева ― Не Обама, а Трамп. А.Гусаров ― Да, Трамп. Спасибо. Д.Филиппов ― Трамп, что он показал – он показал, что все, что захочет, он сделает. Он может прийти и сказать: «Хочу отменить». А если Республиканская партия в конгрессе поддержит эти санкции, может так случиться, что ему так легко не будет от этого отойти. То есть ему будет тяжело, если эту санкции будут приняты в форме закона. Любой президент не может прийти и сказать: «Отменяйте этот закон». И тогда будет первый тест Трампа, насколько он готов быть президентом. А.Гусаров ― Просто нашим слушателям это странно слышать, что президент не может отменить какой-то закон. Д.Филиппов ― Мне, когда я готовились к этому материалу, сказали, что Министерство иностранных дел сейчас рекомендовало выслать дипломатов. Путин не может отказаться от них. Путин не может отказаться – это такой непривычный… Господин Трамп не может отменить закон законно. А что будет делать президент Трамп, никто не понимает. Потому что этот человек никогда не занимал должности в демократической политической системе. Он только был лидером бизнеса. Мы видели его телепрограммы. Он увольняет людей… То есть этот человек, он автократ по характеру. Как он будет вести себя, когда да, у него больше власти в своих руках, чем у кого-либо в мире. С другой стороны, эту власть контролирует и конгресс и Верховных суд, и штаты, и губернаторы штатов, и штатские законодательные органы. То есть все это существует для того, чтобы один человек не пришел и все не поменял. А.Гусаров ― Скажите, как в вашей политической системе это работает? Вот, допустим, был принят закон. Можно принять новый закон, который отменяет предыдущий? Д.Филиппов ― Конечно. А.Гусаров ― Ну, тогда, что мешает так сделать Трампу? Д.Филиппов ― Он может ввести законопроект. И потом он может сказать: «Слушайте, вы, сенаторы, если вы хотите, чтобы я так поступал по этому вопросу, который вас волнует, то тогда подпишите этот закон. Президент имеет другие возможности. Он может принять указ, то есть он может просто декларировать, что федеральный власти будут так поступать. Он может указать своим чиновникам вести себя так, как он хочет, чтобы они себя вели. Они могут это делать. Последние 45 лет сколько раз Америка воевала? По закону конгресс должен принять декларацию о войне. А конгресс последний раз это делал во время Второй мировой войны. То есть президент может объявить, что «я хочу воевать в Ираке». Конгресс ничего не делает, хотя это его право – и мы все-таки воюем. Сколько раз? 15-10… Так что есть такая возможность, что президент ведет себя, а конгресс решает не противостоять. Причем в период предвыборной компании мы видели, как несколько раз Республиканская партия пыталась давить на господина Трампа и пользоваться теми рычагами, которые у него есть. И понятно, что Республиканская партия – это как клуб, а конгресс – это законодательный орган. Но просто господин Трамп махнул рукой и делал как хотел. О.Журавлева ― Вы, вообще, представляете себе, что он так и дальше сможет поступать довольно долго и довольно по существенным вопросам? Д.Филиппов ― Да, да, об этом только и волнуются. Понимаете, когда нас, например, в СМИ упрекали, что «вы на стороне Клинтон, вы против Трампа», во-первых, е-мейлы Клинтон, о которых мы узнали, потому что были эти хакеры, об этом писали в прессе, об этом писали в СМИ. Все об этом знали, потому что мы писали, то есть информация появилась – мы делились со всеми, несмотря на то, что многие, в том числе и я, думают: Ну, а когда придет человек, который не признает демократическую систему управления, сейчас он будет президентом США, — как он будет себя вести: он будет соблюдать все эти законы? Но у меня к вам, россияне, вопрос. Господин Обама – мы можем его критиковать, — но в одном надо ему все-таки отдавать должное: когда были возможности вести вооруженные конфронтации, он не автоматически стал на путь России просто потому, что он мог. Он этого не делал. Если он посчитал, что это не в наших интересах – послать свои авианосцы в Средиземное море, чтобы противостоять российскому…, он этого не делал. Теперь Дональд Трамп. Господин Путин объявляет: «Я отправлю свой авианосец показать, насколько у нас есть власть». Господин Трамп скажет: «А у меня 11 авианосцев. Они все большие. Я их тоже отправлю. Посмотрим, кто кого». Вы можете такое представить себе? О.Журавлева ― Легко! Д.Филиппов ― А теперь что, а теперь как? Д.Филиппов: Трамп никому не обязан ничем, потому что не он ввел эти санкции О.Журавлева ― У нас в студии Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post в России. Сейчас мы прервемся на новости, а потом продолжим разговор. НОВОСТИ О.Журавлева — 16 ―35 в Москве. Продолжается дневной «Разворот». Ольга Журавлева, Алексей Гусаров. И наш гость Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post в России. Самое главное, что хотят знать наши слушатели, это знать, кому вы служите, на кого вы работаете. Д.Филиппов ― Извините, я получил молнию: «Вам предоставлен новый автомобиль «Мерседес». С Новым годом! Администрация президента Путина». Он всем… И дипломатов не высылает, и детей приглашает… А.Гусаров ― И сделал вам такой подарок. Д.Филиппов ― И сделал мне такой подарок. Хороший президент. О.Журавлева ― Да, ладно, ладно. Дэвид шутит, у него отключен телефон. Итак, кто в Америке контролирует и курирует СМИ и какую партию представляет ваша газета? Д.Филиппов ― Я об этом часто думаю – как ответить на этот вопрос. Однажды я в Вашингтоне сидел в любимом пабе и рядом со мной сидели русские, разговаривали меду собой. Я слушали их разговоры, но не делал вид, что я понимаю. А они разговаривали как раз об американцах. Один говорит: «Знаешь, больше всего американцы сами себя ущемляют. У них комплексы, которые заставляют их, — ну, я плохо сейчас перефразирую, — они что-то хотят и не делают это, потому что их собственная совесть им говорит, что этого не надо делать. Это не свободные люди». В этом отношении русские гораздо более свободно себя ведут, потому что захотел, подумал – сделал. Вот это можно заметить в России чаще, чем в Америке, несмотря на то, что якобы у нас свободное общество, все эти дела, все эти названия… короче, наша пресса. Чаще всего американский журналист сам себя уговорит писать или не писать. О.Журавлева ― Самоцензура это называется. Д.Филиппов ― Самоцензура. Но я скажу, в каком отношении. Значит, перед войной в Ираке я находился в Ираке, поэтому каждый день нас водили на объекты, где якобы оружие массового поражения находилось и показывали, что там ничего нет. Или там дрон, который распространяет химические удобрения, а не химическое оружие – и ты это видишь и пишешь. И такие маленькие материальчики появлялись в газете, потому что все писали о том, что по источникам администрации США, по источникам госдепартамента у Ирака есть огромное количество различного оружия и еще готовится. Все хотели поверить – и все поверили. То есть все следили за тем, что писали другие, то есть это инстинкт стада – это руководит прессой больше, чем кто либо. Вы не поверите, но нет такого человека, который приходит и говорит: Пишите это, не пишите это. Есть такое у каждого журналиста желание, во-первых, не ошибаться, во-вторых, сделать такую новость, о которой все будут потом говорить. Так что сейчас, когда речь шла о кремлевской пропаганде, кремлевских fake news, хакерах, то все искали новость в этой области: «Где я могу найти те новости, о которых больше никто не пишет». Поэтому продолжается такой аншлаг, поиск именно этих новостей в ущерб всего остальному, о чем можно было писать. Или же, например, вот есть Алеппо. Бомбы падают, люди страдают. Все хотят писать об этом страдании. Причем каждый день здесь выступает с брифингами Министерство обороны, дают информацию не смотрит. Потому что решили, что раз они украли наши выборы, эти русские нечестные – будем писать о том, что говорят в Алеппо». Это не чиновник говорит, это не политик говорит, это не администрация президента. Это склад ума, который образовывается в течение какого-то времени, когда журналисты хотят опередить ситуацию и написать те новости… О.Журавлева ― Которые захотят читать. Д.Филиппов ― Которые захотят читать. А значит, хотят только отрицательно… да, нет, не знаю. Но все рвались писать о том, что сейчас Россия ответит, потому что это ожидаемо, а Путин хорошо сыграл, — сказал американский журналист, дав оценку. Потому что многие, может быть, даже и написали, что сейчас будут санкции, а он сказал: «Нет, не буду» — потому что он знал, наверное, что все так будут делать, что будет такая волна ожидания, наподобие, что у Саддама Хуссейна такое оружие, а по том их не было. Вот господин Путин прекрасно сейчас сыграл, потому что журналисты хотят писать, что Россия ответила тем же. Все хотели опередить, другие написать об этом впервые… Вы слышали слухи о том, что якобы закрыли англо-американскую школу. Может быть, такие планы были, может быть, Министерство иностранных дел, когда сначала думали, как ответить — ну, давайте закроем эту школу, и, может быть, кто-то об этом написал. Потому что кто-то хочет быть первым… Кто-то спросил меня: «Вот эта школа закрывается? Подтвердите – мы тоже будем об этом писать». О.Журавлева ― Но вы не подтвердили. Д.Филиппов ― Но мы не подтвердили и не написали. Лучше опоздать, чем оказаться дураком. А.Гусаров ― А часто возникает, что какие-то мифы о России, которые есть в штатах, мешают вашей работе журналиста? Д.Филиппов ― Постоянно. А.Гусаров ― А, например, какие? Д.Филиппов ― Например, кремлевская пропаганда. О.Журавлева ― Она все время с вами. Д.Филиппов ― Она все время со мной, потому что, в конце концов, в обществе сейчас ваша демократия сейчас в таком положении, когда сплоченность, о которой постоянно говорит по-разному в своих официальных заявлениях и результаты на выборах, и отсутствие оппозиционных партий, и отсутствие любых действий в отношении к исправлению нарушений, которые могут замечаться – вот это все дает впечатление, что общество в согласии, с одной стороны. А с другой стороны, нельзя сказать, что это общество авторитарное. Если кто-нибудь напишет, что у несколько сейчас демократия идет хорошо, потому что нет у нас протестов, нет оппозиционных партий, и кто-то скажет, что это кремлевская пропаганда, теперь попробуйте написать что-нибудь о выборах в России и не попасть на один из этих двух… О.Журавлева ― Полюсов. Д.Филиппов ― То есть очень тяжело найти место в середине этого. О.Журавлева ― То есть очень трудно быть объективным. Д.Филиппов ― Очень трудно быть объективным. Я с этим столкнулся, когда хотел написать про Ельцин Центр. Недавно у меня был такой материал. Потому что были россияне, которые довольно громко выступали против того, как подается история России. И причем история России 90-х, когда у многих неприятные ощущения, неприятные воспоминания, и когда был президент, сейчас его рейтинг популярности 14%. И я писал такой материал. Но, с другой стороны, нельзя было не обращать внимания, что все эти права и свободы, которых не было в Советском Союзе, появились именно при этом президенте. И мы путешествуем, покупаем, ездим и одеваемся именно потому, что эти свободы появились. Нельзя на это закрыть глаза. И тяжело было об этом писать. О.Журавлева ― Почему? Что, американские читатели этого не могут понять? Д.Филиппов ― Нет. Почему было тяжело об этом писать… Потому что получается, что в России сейчас тяжело найти людей, которые могут отдельно от семьи президента Ельцина за то, что он совершил в отношении к тем свободам, не осуждая его за то, как люди жили в 90-х годов и то, что сделал господин Путин после этого, во многом он исправил на бытовом уровне те экономические проблемы. Но, с другой стороны, в ущерб, возможно, некоторым из этих прав. Хотя нельзя сказать, чтобы всех, потому что мы разговариваем сейчас по радио. При этом никто не пришел забрать меня. Вот об этом тяжело говорить… О.Журавлева ― А в газете бывало такое, что вам говорили: «Нет, мы не будем это публиковать»? Вам звонил редактор и говорил: «Нет, это невозможно, Дэвид». Д.Филиппов ― Однажды было. О.Журавлева ― Что это было? Д.Филиппов ― Я хотел смешной материал писать о Дональде Трампе и появлении в интернете слухов о записи оргий. О.Журавлева ― Господи! Д.Филиппов ― Хотел писать о том, как появляются в интернете интересные слухи, и чем для чего они полезны, и зачем они появляются. А связывать две мысли – оргия и Дональд Трамп — в чувствительном периоде наше истории мои новые редакторы – я недавно поступил на Washington Post – сказали, что не положено сейчас, несвоевременно. О.Журавлева ― Несвоевременно ругать Трампа? Д.Филиппов ― Не то что ругать Трампа – не было доказательств, что Трамп принимал участие в оргии. Просто поднимать эту тему, что появились слухи, и это какой-то компромат, и сейчас он направлен просто господин Трампа – не хотели написать об этом, сказали, что это слишком неудобный материал. О.Журавлева ― Есть какая-то официальная позиция: Мы отстаиваем такую-то партийную линию газеты». Д.Филиппов ― Нет. В разделе комментарии есть. Если открываете американскую газету, то есть новости, а потом, что называется, редакционная страница. Там выставляется мнение газеты. Вы прочитаете Washington Post и увидите, что везде, где написано opinion – мнение или комментарии, практически все будет в пользу госпожи Клинтон и против Дональда Трампа особенно редакционный материал от редакторов, от коллегии редакторов. Потому что, действительно, поддерживали господина Трампа. О.Журавлева ― А вы внутренне согласны с ними, вы той же позиции придерживались? Д.Филиппов ― Почитайте материалы. Они достаточно объективно писали вот о чем: вот, что говорил Дональд Трамп, вот, почему он не прав, вот доказательства, что он или лжет или искажает чужие позиции, вот, почему мы не можем поддерживать этого человека – вот они так писали. Когда я принимал участие в выборах, мое голосование было достаточно символичным, потому что я житель штата Массачусетс, где победа госпожи Клинтон была гарантирована. У нас штат самый «синий» из всех, голосуем только за демократов. Поэтому я мог бы даже не принимать участия. А.Гусаров ― Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post в России. Сейчас маленький перерыв на рекламу. РЕКЛАМА О.Журавлева – 16 ―49. Заканчивается уже, к финалу идет наша передача. А у нас еще не выяснено все про прессу американскую. У нас Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post здесь. И тут мы, наконец, разберемся с цензурой. Как у вас там с партийной принадлежностью? Нужно ли быть членом определенной газете, чтобы работать в определенной газете? Д.Филиппов ― Нет, наоборот. Газеты пытаются, если у них есть склонность поддерживать демократических кандидатов, взять на работу комментаторов, которые будут писать о другой стороны, опять же, чтобы видимость объективности была. Хотя в Америке так же как в России не верят в это. Многие американцы считают, что нет этого, но газеты пытаются показать хотя бы. Вот как я могу потерять свою работу – хорошо? Возьмем любимого артиста американского рок-артиста — Брюс Спрингстин. Он поддерживает демократических кандидатов. И если он выступает с концертом в поддержку госпожи Клинтон, я покупаю билет и иду туда, как болельщик – то я могу лишиться работы здесь, потому что я сейчас совершил акт публичной поддержки своим присутствием. Не как корреспондент, который об этом пишет… О.Журавлева ― А как частное лицо. Д.Филиппов ― Да, как частное лицо. Я могу, таким образом… Потому что публично объявил о своей принадлежности к одной стороне. Я могу сейчас сказать, как я голосую. Иногда я голосую за республиканцев, иногда за демократов в зависимости от человека. Вот в предвыборной кампании я не голосовал за демократов, я голосовал за республиканцев. А.Гусаров ― Простите, я хочу уточнить: даже если купил билет, нигде не публиковал об этом в соцсетях и пошел как частное лицо на концерт в поддержку кандидата? О.Журавлева ― Спецслужбы узнаю – и… Д.Филиппов ― Если не узнают, не потеряю работу. А если, например, в данном случае редактор узнал. Ребята снимали… А как вы там оказались? Почему вы были? А-а, нет, было указание: «Не ходите на этот концерт. Это политическая демонстрация, не концерт. Не ходите». А они пошли, потому что пошли, потому что они любители этого артиста. Об этому узнали редакторы и уволили. Почему? Потому что им нужно, что когда в следующий раз они будут писать о демократической партии, критик не мог сказать: «Вы же сторонники демократической партии». Я понимаю, что это все звучит очень запущенно и по-американски. Если вы не понимаете, я прекрасно вам понимаю. Но идея такова – что мы не должны показаться должниками господина Спрингстина. Ну, хорошо, например, был молодой человек, которых хотел поступить к нам стажером на лето. А он в разных местах работал, в том числе, он помогла госпоже Клинтон в предвыборной кампании. Я сказал: Спасибо, нет. Последнее, что мне нужно в Washington Post – это бывший помощник госпожи Клинтон. Это всем будет доказательство для того, чтобы говорить, что мы все работаем в администрации президента в пользу Демократической партии. У нас нет этого. А.Гусаров ― Скажите, а выступления в соцсетях. Если журналист пишет в соцсетях: «Трамп не прав. Он такой-сякой, нехороший. А Клинтон – молодец!» — так можно? Д.Филиппов ― Я на другой работе очень часто делал такие фильмы, заставки. У нас в Америке отмечают такие смешные дни – дни поэзии, дни мидий, дни лобстеров. В день поэзии я сочинил такой смешной стих про Дональда Трампа, как Дональд Трамп будет читать стихи Уолта Уитмена и прочитал, сделал такой фильм, потом написал такой смешной материал – ну, посмеялись. На той работе я мог это делать, потому что я работал в отделе искусства, культуры. Сейчас я не должен так писать, потому что это, получается, я смеюсь над президентом. А.Гусаров ― А вам нельзя смеяться над президентом? Мы тут постоянно смеемся над президентом. О.Журавлева ― Над каждым причем. Д.Филиппов ― Ну, вот такой материал не первый материал, который я напишу. Это интересная тонкая граница. Мы не ответили на вопросы ваших слушателей. О.Журавлева ― «Откуда у вас такое хорошее знание русского языка?» — интересуется Дмитрий Мезенцев. Это последний короткий ответ. Д.Филиппов ― Спросите у бывшей жены. О.Журавлева – О ―о! Прекрасно! Д.Филиппов ― У сына прекрасный русский язык. Он говорит, как русский. О.Журавлева ― Отлично! Это Дэвид Филиппов, глава шеф-бюро российского отделения газеты Washington Post был сегодня у нас гостем дневного «Разворота», чему мы очень рады. На этом заканчивается наш дневной «Разворот». Алексей Гусаров… А.Гусаров ― И Ольга Журавлева. Всем пока! О.Журавлева ― Всего доброго!

Ссылка на источник