А.Нарышкин ― А эфире «Эхо Москвы» программа A-Team. Здравствуйте! Сегодня здесь – Алексей Голубев, Алексей Соломин, Алексей Осин и Алексей Нарышкин. Напротив нас – Антон Носик, блогер, общественный деятель. А.Соломин ― Политолог, кстати, вполне уже. А.Нарышкин ― Обидно, вообще, когда называют просто блогером. Вроде бы дядя взрослый, солидный, много сделали. А блогер – это как будто… преуменьшают ваши заслуги. А.Носик ― Называют-то блогером, потому что спрашивают: «Как вас называть, что указать?» Я говорю: «Назовите блогером». А.Нарышкин ― Но блогер же это не профессия. Что это такое? А.Носик ― Какая разница? Поэт – это тоже не профессия, как мы слышали на суде по делу о тунеядце Иосифе Бродском. Тоже это членство где-то. Но я не считаю, что главное достижение человека – это членство. А.Соломин ― А вам не кажется, что само понятие блогер сейчас девальвировано донельзя? Ну, просто сейчас блогер… даже тролль ольгинский – это тоже блогер формально. А.Носик ― Нет. А.Соломин ― Почему? А.Носик ― Ну, это, знаете, мы имели этот спор, когда Кабанов зарезал жену, и, естественно, все тролли, как ольгинские, так и останкинские сказали: «Популярный блогер-белоленточник зарезал свою жену». Ну, и я задавал всем им вопрос, когда только они открывали про это рот: «А где его блог? Вот покажите мне его популярный блог и покажите мне хоть одну популярную запись в этом блоге». А.Осин ― Ну, это так получается, что блогер – это сразу одновременно и либерал и белоленточник. По-моему, это не так. А.Носик ― Нет, но просто блогером называть Илью Варламова понятно, за что. Рустема Адагамова понятно, за что, Тему Лебедева понятно, за что, и меня понятно, за что. Называть блогером любого анонима, потому что он пришел и нагадил в чьих-то комментах – это, по-моему… А.Нарышкин ― Кстати, Илья Варламов сам не любит, когда его блогером называют и перед эфиром всегда просит и говорит, что он… А.Голубев ― Общественный деятель. А.Нарышкин ― Нет, почему? Журналист. А.Носик ― Он журналист, естественно. Он журналист, потому что он оттуда идет. Идет от блогерства в журналистику. А я, как человек, который занимался журналистикой… А.Нарышкин ― А вы зависли в блогерстве… А.Носик ― Почему завис? В 89-м году начал заниматься журналистикой. Я в 98-м году стал первым главным редактором и создателем «Газеты.ру», в 2000-м году я стал главным редактором и создателем «Ленты.ру». Мне, собственно, регалии-то не нужны. Мне нормально быть блогером. Если хотите регалии – откройте Википедию, там все написано. А.Соломин ― Вот мы уже все проработали, не волнуйтесь. А.Носик ― Правильно говорите. Учредитель благотворительного фонда «Помоги Орг». Потому что люди услышат. Сейчас у нас декабрь, люди думают, куда бы сделать распоряжения на постоянные отчисления средств. Вот я учредитель фонда «Помоги Орг». Уже 11 лет как. А.Соломин ― Недавно у нас была Ольга Романова, которая, как известно, перестала быть журналистом. Она совершенно официально об этом заявляет, потому что в какой-то момент, как она сказала, поняла, что не может соблюдать то самое правило о представлении двух мнений, объективная позиция… Я перефразирую немного, но смысл был в этом. Вы для себя еще можете этим правилам соответствовать, как вы думаете? А.Носик ― Я вообще не считаю, что слово «журналист» описывает правила поведения. Журналистика бывает очень разная, бывает гонзо-журналистика. Вот правило освещения двух точек зрения – это требование к новостному изданию, не к журналисту, к конечному продукту. А.Соломин ― А Дмитрий Киселев – это тоже один из подвидов журналистики? А.Носик ― Да, безусловно, Дмитрий Киселев – это один из подвидов журналистики, как Шульгин, как Пуришкевич. Да, безусловно, конечно. Есть такой жанр журналистики. Большое количество людей, которые писали в Völkischer Beobachter и, в том числе, господин НРЗБ, который был повешен по приговору Нюрнбергского процесса, они тоже были журналисты. Они были, конечно, сволочи, гады, фашисты, погромщики, антисемиты, подстрекатели, но профессия-то журналистская. А.Голубев ― А в связи с этим можно, раз уж мы о журналистики заговорили, про Лену Летучую и весь этот скандал? Вот эта история с »Ревизорро» — это журналистика тоже? А.Носик ― Эта история… Тут надо сказать, что с двух сторон задействованы люди, которых я очень люблю и бесконечно уважаю… А.Голубев ― Лену Летучую? А.Носик ― Нет, Лену Летучую вообще не люблю и не уважаю. Но Колю Картозия, который… А.Нарышкин ― Продюсер «Пятницы». А.Носик ― Отец и этой программы и этого телеканала. Я его бесконечно люблю и уважаю как профессионала, как телевизионщика. Вы все помните его на НТВ, и, в общем, «Пятница» — это большой успех. И просто он талантливейший человек. То, что Коля Картозия сейчас угрожает судебными исками от имени юрлица в адрес физических лиц, которым хочется блевать… А.Голубев ― Блогеров опять же… А.Носик ― Да любых физических лиц, которые публично высказались против этой мерзотной, подлой и гнусной программы… Тут я уже с вами говорю, как человек которые государственные экзамены из медицинского института сдавал, в частности, по сангигу. Вот я вам хочу сказать, что передача эта полностью жульническая, полностью мошенническая… А.Нарышкин ― Вот вы сейчас тоже на иск договоритесь. А.Голубев ― А чего такого-то? Они пришли, сказали, что у них там тараканы, мусор, грязь и просроченные продукты. А.Носик ― Не-не-не, методология. Когда ты залезаешь под раковину с белым кусочком ватки, начинаешь там протирать и этот кусочек ватки краситься… А.Осин ― Это ладно, это фельдфебельщина… А.Носик ― А дальше… А.Носик: Любить себя через ненависть к другим не годится. Ксенофобию не приемлю А.Осин ― А тараканы? А.Носик ― Ну, я ем в »Дети райка» столько, сколько «Дети райка» существуют. Никаких тараканов там нет. Их можно, конечно, принести с собой. Съемочная группа может это сделать… А.Осин ― То есть вы считаете, что это вранье. А.Носик ― Это не вранье, это все постановочное абсолютно. А.Осин ― А вы знаете, в чем тут коллизия, с моей точки зрения? Эта программа существует довольно давно. И ходили в разные заведения миллион раз. Как только пришли в заведение, которое имеет отношение к либералам, сразу началась эта фигня, вот и всё. А.Носик ― это абсолютный миф. А.Осин ― Почему? Это же не первый выпуск. Если бы первый сразу… А как? А.Носик ― Давайте назовем вещи своими именами. А.Осин ― Хорошо, давайте. А.Носик ― Заведение под названием «Дети райка» — не надо путать с заведением под названием «Жан Жак» — «Дети райка» абсолютно аполитичны. Ни одного политического события ни либерального, ни антилиберального толка там никогда не происходило. Ни Варя Турова, которая была в »Коммерсанте» обозревателем оперы, извините, а теперь оперная певица и занимается благотворительностью, ни Леха Паперный, который поет песни с 1986 года не являются ни политически активными фигурами, ни оппозиционерами, ни членами Координационного совета оппозиции. Самые обычные люди на свете. Просто они очень хорошие люди. А.Осин ― О’кей, я не против, мне все равно. Но почему до этого 27 тысяч выпусков… А.Носик ― Подождите секундочку, а 57-я школа, в которой учатся дети, извините меня, Шувалова, Алексеем Алексеевичем героически защищаемого от Навального и Дворковича Аркадия. Это тоже либеральное гнездо? А.Нарышкин ― А они там учатся? А.Осин ― Я не знаю. А.Носик ― Да, они там учатся с моим сыном вместе. Наезд на 57-ю школу питался тем же вашим мифом о том, что там учатся дети с хорошими лицами, поэтому, очевидно, это евреи защищают своих, либералы защищают своих, белоленточники защищают своих. Да ни хрена подобного! Приличные люди в Москве ходят в приличные заведения. Примером такого заведения является абсолютно беззащитный, безответный, довольно бедный, низкомаржинальный «Дети райка», про который все люди знают, всем там ели – нет там никаких тараканов. Конечно, если я здесь с белой ваточкой полазаю в этой студии… А.Голубев ― Но это не ресторан. А.Носик ― Это методика. А.Осин ― Нет, мы перескочили. Объясните мне, почему 270 тысяч выпусков этой программы не вызывали ровно ничего? Почему, как только либералы пришли… А.Носик ― Объясняю. Потому что телеканал «Пятница» — это телеканал для людей, которым некуда девать свою единственную жизнь. Люди, у которых есть профессия, у которых есть любимая девушка, у которых есть много книжек прочитать, на много концертов сходить, на много выставок… Знаете, в Третьяковскую галерею выстоять – они не смотрят этот канал «Пятница». Я не знал, как выглядит Лена Летучая до тех пор, пока она не совершила эту подлость. А.Носик: Я поддерживаю возвращение смертной казни на сто процентов во всех странах А.Осин ― Почему вы мне не хотите ответить на этот вопрос? А.Носик ― Потому что программа «Ревизорро» вошла в мою жизнь с тех пор, как она наехала на »Дети райка», где я ем, сколько это заведение существует, с тех пор я стал обращать внимание. А.Осин ― А почему вы ходите в »Дети райка»? А.Носик ― Потому что это заведение открыто Лехой Паперным после того, как… А.Осин ― Всё. У меня вопросов больше нет. А.Носик ― Минуточку. Путина еще не было, когда Леха Паперный открыл «Китайский летчик», поэтому не надо шить либеральные ярлыки. А.Осин ― Я не шью. А.Носик ― При Ельцине открылся «Китайский летчик». Потом открылась «Мастерская». Это много заведений. Это не первое заведение. А.Соломин ― Давайте мы сейчас осадим наших охранителей. Я наеду на вас с другой стороны. А.Носик: Политический режим не угрожает моей семье А.Носик ― Давайте. А.Соломин ― Почему, если вы так теперь не любите Лену Летучую и ее программу «Ревизорро»… А.Носик ― Она мне так же безразлична по-прежнему. Я просто составил мнение. А.Соломин ― Составили ли вы мнение о Николае Картозии? Ведь это он автор этой передачи. А.Носик ― Я страшно огорчен, что между какими-то человеческими ценностями и мундиром, мой друг Картозия, большой поклонник Бродского и автор гениального фильма «Бродский не поэт» и человек интеллигентный и культурный выбрал честь мундира, как если бы его фамилия была Чайка или Бастрыкин. А.Осин ― Почему? Для него канал «Пятница» — это такая же его территория, как для вас «Дети райка». А.Носик ― Совершенно верно, для меня «Дети райка» — территория. Но я же не говорю, что я настучу ментам на тех людей, которые обижают «Дети райка». Я же не говорю, что я сейчас налоговую проверку организую. А.Соломин ― А у вас с ним был личный разговор с Картозия? Он ваш друг. А.Носик ― Нет, я прочитал его публичные угрозы – мне стало очень тошно. А.Соломин ― Вам не кажется, вы имеете на него влияние? А.Носик ― Нет, подождите секундочку. «Не мы их на свет рожали и не нам предавать их смерти», как сказал любимый нами поэт Бродский. А.Соломин ― Насколько я понял, у вас теплые дружеские отношения давние причем. Это, безусловно, влияние. А.Носик ― Безусловно. Но я не смотрю канал «Пятница». А.Соломин ― Вы можете на этого человека как-то повлиять. Вы этого не сделали, предпочитаете просто обсуждать его. А.Носик ― Нет, извините, пожалуйста. Это сфера, как бы позиция, занятая человеком в публичном поле. Николай занял свою позицию как человек, уже не помню сколько лет возглавляющий данный телеканал, отвечающий за своих подчиненных, защищающий их в некоем конфликте. Он занял позицию и он произнес некоторые слова, которые произносить неприлично. Это что «наше юрлицо засунет ваши физлица… за преступление мысли». Это в России в 2016 году неприличная угроза, абсолютно неприличная. Таких слов нельзя произносить. Откройте, пожалуйста, погуглите «Яндекс — говно» — представляете, сколько вы прочтете наездов на »Яндекс»? «Рамблер» – говно, – Mail.Ru говно, «Лента» – говно, «Медуза» – говно. Вы можете себе представить Аркадия Воложа, который выйдет к микрофону, скажет: «Сейчас всех, кто про «Яндекс» говорит плохо и не может этого доказать в суде, наши юристы…». А.Соломин ― Мы эту ваши позицию поняли. Я о другом хочу сказать. А.Носик ― НРЗБ. Он взрослый мальчик. А.Осин ― Я про то и говорю: зачем? Мы же о вас говорим, а не о нем, вы герой передачи. А.Носик ― Я расстроен, что Коля так себя повел. А.Соломин ― Тут прозвучало слово «тусовочка». А.Носик ― Я его не произносил. А.Осин ― Я произнес, да. А.Соломин ― Это не вы его произносили, но оно он объясняет многое. Мне кажется, причастностью к этой тусовочке объясняются позиции часто многих публичных деятелей: В этом случае мы будем яростно защищать людей, которые относятся к нашей НРЗБ, а в этом случае мы просто будем осуждать в публичном поле, но при этом наши отношения никоим образом не поменяются, я просто сделаю пост, в котором выступлю с осуждением этого человека, потому что этот человек нашей тусовки. А.Носик: Почему мне не спилили в 6 утра дверь «болгаркой», не вломились с обыском? А.Носик ― Давайте друзья мои, обозначим, что никакого поста, посвященного «Ревизорро», не писал – это очень важно, принципиально важно. А.Соломин ― Вы сейчас сделали заявление. А.Носик ― Потому что я никогда не смотрел, не планирую смотреть ее впредь, поэтому мое мнение о ней не может быть тем информированным мнением, которое я готов доносить до читателя своего блога. Вы меня спросили об отношении к скандалу, по которому я ни разу публично не высказывался. Мое личное отношение есть – это скорбь по поводу того, как невзросло повел себя друг мой Коля, но и об этом я не пишу даже ему в Фейсбуке. Это мое ощущение, которым я с вами делюсь ни зачем. А.Нарышкин ― Подождите! Осин, наверное, хочет добить сейчас. А.Осин ― Вы сказали прекрасную фразу: «Там не было тараканов и быть не может». Откуда вы знаете? Вы сам санэпидстанция? А.Носик ― Они санэпидстанция. У них у кого-то диплом есть. Вы слышали от них, что повара могут готовить только в перчатках? Вы понимаете, что они конченые лохи. А.Осин ― Меня вообще это не волнует абсолютно. А.Носик ― И меня. А.Осин ― Вы сказали, что там нет этих насекомых. Откуда вы знаете? Вы на основании каких вещей? Что Паперный ваш друг или что? А.Носик ― Нет, я увидел предвзятую страшилку в отношении заведения, в котором я много лет ем и питаются мои знакомые друзья и члены моей семьи. Если я не видел там тараканов, то надо полагать, что люди, которые ворвались туда минуту назад и их там увидели, видимо, вы принесли их с собой. А.Нарышкин ― Хватит! Слушайте, давайте с ресторанной тематике… Антон Носик в эфире «Эхо Москвы», в программе A-Team. А.Голубев ― Антон Борисович, мы вас знаем как большого специалиста в области интернета. При этом вы сейчас сами находитесь в Живом Журнале… Не знаю, по-моему, в Живом Журнале остались только вы, да Варламов и всё, остальные уже в каких-то других совершенно новых пространствах, интернет-технологиях. Расскажите нам, пожалуйста… А.Нарышкин ― Назови сразу Антона Борисовича динозавром. А.Осин ― Да, вместе с НРЗБ и игуанодоном. А.Голубев ― Гигантозавром. А.Носик ― Давайте я вам смешное тогда скажу: 90% людей, которые ко мне подходят и говорят: «Мы вас читали, — дальше продолжение следует, — на »Эхо Москвы»". Потому что, когда на »Эхо Москвы» любой пост из моего ЖЖ перепечатывается, — а перепечатывается все, что нравится вашей редакции, потому что об этом договоренность столько лет, сколько у вас блоги есть, — это сразу же читается в первый час. Соответственно, читателей того, что я пишу в ЖЖ на »Эхо Москвы», их значительно больше, чем у меня в ЖЖ. Но фокус заключается в том, что каналы доставки как самоценность они уже сто лет как умерли. Каналы доставки не имеют никакого значения. Я об этом говорил буквально в прошлое воскресенье на ученом совете Еврейского музея. Они говорят так: «Вот нужно популяризовать ваш архив, — у них гигантский медиарархив: куча фотографий, куча фильмов, — почему-то это все плохо видно на нашем сайте музея». Я говорю: «Да забудьте вы про ваш сайт музея вообще. Если вы хотите, чтобы это увидели миллион человек, положите это на YouTube и расшарьте ссылку… А.Голубев ― Вот именно. А вас, например, на YouTube… Вы не блогер почему-то… А.Носик ― На YouTube я нет… Например, у меня есть свои 130 тысяч подписчиков на Фейсбуке, у меня есть свои 280 тысяч подписчиков в Твиттере, включая официальный аккаунт Путина и Медведева. У меня есть некоторое количество подписчиков в разных средах. Мне абсолютно все равно, через какую точку люди меня читают. «Эхо Москвы» — прекрасно! То, что я имею сказать, люди читают, благодаря, в частности вашему сайту, за что я очень признателен. Мне не важно, сколько хитов заработает конкретно Александр Леонидович Мамут и принадлежащий ему Живой Журнал. Это просто мой печатный станок. А.Соломин ― Что вам важно в этом? А.Носик: У меня 280 тысяч подписчиков в Твиттере, включая официальный аккаунт Путина и Медведева А.Носик ― В смысле? Мне важно, чтобы то, что я имею сказать, до вас дошло. А.Соломин ― Зависит количество перепостов, то есть расширение аудитории, работа с аудитории… А.Носик ― Это все техника. А.Соломин ― НРЗБ тоже, в том числе. А.Носик ― Да нет. Технологии все существуют сами помимо меня. Есть люди, которые специальным образом привлекают внимание, например, к тому, что опубликовано в ЖЖ. Есть люди, которые не ставят задачи популяризовать то, что опубликовано в ЖЖ, а ставят задачу наполнить свой собственный раздел, как, собственно, блоги на »Эхо Москвы». Благодаря разным людям, решающим разные задачи, в том числе, работающим в ЖЖ, не работающим в ЖЖ, читающим его, пишущим – разными путями приходит ко мне аудитория. Из Гугла приходит ко мне аудитория, из Яндекса приходят. Мне не надо об этом… Мне надо писать тексты, чтобы их кто-то хотел читать. Если я не буду писать тексты, нечего будет читать. И дальше уже никакая технология не заставить людей читать, если я не буду читать. А.Нарышкин ― Я хотел бы вернуться к тому, что вы сказали пару минут назад. Преступление мысли – вы, по-моему, такое словосочетание употребили? А.Носик ― Да, да. А.Нарышкин ― А вас тоже за преступление мысли судили? А.Носик ― Безусловно, конечно. А.Нарышкин ― А вот то, что вы говорили в эфире «Эхо Москвы», в частности, писали – вы с этим по-прежнему солидарны? А.Носик ― В смысле? А.Нарышкин ― У вас какая позиция, у вас раскаяние? Я просто не могу сказать, что прямо тщательно следил за вашим процессом. А.Носик ― Нет, позиция у меня очень простая: я высказал мнение. С моим мнением можно спорить. Спорьте на здоровье. Есть другие люди, у которых есть другие мнения. Я поддержал действия ВКС в Сирии, а Алексей Кунгуров из Тюмени их осудил. Алексей Кунгуров до сих пор находится в СИЗО. Ему еще обвинение не предъявлено потому что никак экспертизу не могут закончить. Он писал, что очень плохо, что бомбардировкам ВКС подвергаются на территории Сирии гражданские объекты, а потом нам за бомбардировку нефтебазы выдают бомбардировку зернового элеватора: вот фотографии, вот легко сравнить. Это тоже писал Кунгуров – он сидит. Я написал: Ничего страшного, что гражданские объекты, по-другому не бывает. Путин потом меня дословно цитировал. Когда его стали критиковать за Алеппо, Путин сказал: «Не бывает военных операций без гражданских жертв. Мы же не можем пойти на поводу у мирового терроризма. Мы должны добить. Поэтому вот это цена, которую мы платим». Это ровно то, что я написал, просто за год это было. А.Нарышкин ― Почему вы не сидели в изоляторе? Почему, вообще, вы лайтово, скажем так… А.Носик ― Абсолютно лайтово… А.Нарышкин ― Пронесло же? А.Носик ― Ну, когда вы позовете сюда Бастрыкина, вы его спросите, почему он не применил ко мне то, что он применил к Кунгурову. А.Соломин ― У вас есть высокие покровители какие-нибудь? А.Носик ― В смысле? Наверняка, потому что иначе я никак не могу объяснить, почему ко мне применили ни одной меры, к которой меня готовил мой адвокат. Почему мне не спилили в 6 утра дверь «болгаркой», не вломились с обыском? Вы знаете, чего у Егора Просвирнина вынесли из дома? Он »Спутник и погром» главный редактор. Но, вообще, геймер для души. У него все игровые приставки вынесли как свидетельство экстремисткой публикации текстов… А.Осин ― Новый Год скоро. Что… А.Носик ― Нет, это год назад было. Нет, со мной абсолютно лайтовая версия. То есть с меня подписку о невыезде взяли и тут же разрешили выезжать в Израиль и Италию. А.Нарышкин ― Подождите, но как это работает? Получается, вы же нарушали правила подписи. А.Носик ― Не-не-не. Следователь мне написал разрешение. Подписка — это обязательство просить разрешение. Я попросил разрешение – мне его тут же дали вместе с подпиской. А.Нарышкин ― А вы, вообще, вот в рамках этого дела, пока шло расследование, суд, вы рассматривали вариант, что вы сядете? А.Носик ― Конечно. А.Нарышкин ― Вы знаете, как некоторые известные деятели и над ними идет процесс – они уже собирают вещи на полном серьезе… А.Носик ― Нет, вот ровно так. В суде всю дорогу я готовился к штрафу в 300 тысяч, и потом вдруг за 2 недели до вынесения приговора приходит прокуратура и говорит: «Мы просим два года». С этого момента мое дело стало интересным, потому что до этого это было дело про 300 тысяч рублей. Когда прокуратура попросили 2 года, тут уже можно себе представить, что суд на 3 октября чуть не разнесли на вынесении. И когда судья сказал – 500 тысяч, то все просто зааплодировали. Но я все вот это время… я поехал в книжный магазин, купил все книги, которые я собираюсь прочесть в СИЗО. Купил термобелье, заодно узнал, что это такое. Изучил – там мне Юля Навальная список из 23 пунктов прислала… А.Осин ― Бежать – канать, обрываться; хороший человек – редиска… А.Нарышкин ― Антон Борисович, а у вас это все осталось на всякий случай. А.Носик ― Термобелье я теперь ношу. Сигареты, которые я для тюрьмы… 4 блока… А.Нарышкин ― Скурили, наверное. А.Носик: Пожалуйста, погуглите «Яндекс — говно» — представляете, сколько вы прочтете наездов на »Яндекс»? А.Носик ― Нет, это же те, которые для тюрьмы, я их не курю. Они до сих пор у меня дома лежат. Если хотите… А.Нарышкин ― Не-не, я не курю, спасибо. А вариант еще того, что вы можете что-то написать или сделать и вас будут судить, вы рассматриваете? А.Носик ― Почему, написать? А.Нарышкин ― Написать, сказать… А.Носик ― Друзья мои, я 14 тысяч постов написал до того поста, за который меня привлекли. Можно отмотать, и там такое – ой, знаете, мало не покажется… А.Нарышкин ― Вы подсказку следователям даете. А.Носик ― Мой пост про Сирию, за который меня привлекли в сто раз невиннее каких-то вещей, которые я писал конкретно про Россию. А.Нарышкин ― То, что Соломин вас спросил, это правильно: стали ли вы аккуратнее, осторожнее? А.Носик ― Я вам говорю, я не могу стать аккуратнее, потому что за моей спиной 14 тысяч постов. За каждый… А.Голубев ― Да, в связи с этим, например, вы не писали, а говорили, что Россия не является мононациональным государством; прекратите нагнетать – никакого русского народ нет, — вы говорили. А.Носик ― Нет никакого, конечно, русского народа. Что за бред? Это я говорил господину Холманских, который начал рассказывать, что русский народ для всех вас, для чурок выиграл Великую Отечественную войну. А.Осин ― Нет, ну это полный бред. А.Носик ― Это было в прямом эфире «Первого канала». Я говорю: «Какой русский народ? Что вы несете? Там воевали татары, там воевали казахи, там воевали евреи…» А.Осин ― Наш народ, он многонациональный, в нем есть евреи и есть русские – да или как? А.Носик ― Нет. Ну, как бы есть ненавистное нашим националистам определение российский народ. Наши националисты, к сожалению, невежественны и не читали того, что писали славянофилы в 19-м веке и Пушкин. Слово «российский»… А.Голубев ― Но они использовали это совсем в другом смысле. А.Носик ― Ровно в том же. Многонациональная Российская империя. Когда у тебя элиты… А.Голубев ― Она была многонациональной, да. А.Носик ― Когда у тебя элиты могут быть: Юсуповы, Шереметьевы и прочие откровенные татары… А.Осин ― Багратион, Барклай де Толли. А.Носик ― Абсолютно. А.Голубев ― Только тогда русских в стране было 40 с чем-то процентов, а сейчас 83. А.Носик ― Я не понял. А.Голубев ― Ну, когда империя у нас была, у нас русских было в процентном соотношении гораздо меньше. А.Носик ― Просто я вам подсажу одну вещь: тогда не существовало понятие русский, существовало понятие православной веры, мусульманской веры или еще какой веры. Понятия национальности, пятая графа в паспорте – это вообще никого происхождение… А.Голубев ― А почему для вас так важен национализм? Вы сами себя называется сионистом, сторонником безусловного права еврейского народ на собственной государство. А.Носик ― А кто вам сказал, что мне это так важно. А.Голубев ― Но вы это подчеркивали сами. А.Носик ― Я считаю, что нельзя женщине платить зарплату меньше, чем мужчине за тот же объем работы, потому что она женщина. Ну, вы меня что, назовете феминистом из-за этого? Это мое представление о том, как должно равноправие выглядеть. Я считаю, что если турки имеют право жить в стране турецкой со столицей в Анкаре, так евреи имеют право жить в стране еврейской со столицей в Иерусалиме. Это не значит, что я это право сейчас вот прямо побежал реализовывать. А.Осин ― В Иерусалиме? А.Носик ― В Иерусалиме, конечно. А.Осин ― Или в Тель-Авиве? А.Носик: Я не считаю, что слово «журналист» описывает правила поведения А.Носик ― В Иерусалиме. Какой Тель-Авив? Тель-Авива в 1909 года постройки. А.Соломин ― А у вас есть представление о том, каким образом можно решить конфликт ближневосточный? А.Носик ― Конечно. Так же, как и любой другой конфликт. А.Соломин ― Военной силой? А.Носик ― В смысле? Прежде всего должны куда-то деваться люди, для которых мать родна… Прежде всего должны куда-то деваться люди, которые вкачивают деньги в обострение этого конфликта… А.Голубев ― Геноцид надо то есть устроить. А.Носик ― Нет, минуточку. Люди, которые вкачивают деньги – это не, извините меня, нищеброды из сектора Газа, которым, в общем, с едой затруднительно. Это, прежде всего, наши друзья саудиты, катарцы, Иран – это те, кто нефтедолларами финансирует террор на Ближнем Востоке. Вот им зубешки повырывать, например, просто убрать нефть из уравнения – и не на что будет покупать оружие для продолжения ближневосточного конфликта. А.Осин ― Ну, ладно нефть. А у них же могут найтись другие источники благосостояния. А.Носик ― Нет, это сырье… А.Нарышкин ― Давайте перерыв сейчас сделаем. В программе A-Team сегодня Антон Носик. Продолжим через несколько минут после новостей и рекламы. Оставайтесь с нами НОВОСТИ А.Нарышкин ― Программа A-Team. Мы продолжаем. Голубев, Соломин, Осин и Нарышкин. Напротив нас – Антон Носик, блогер, общественный деятель. И вы сказали, председатель фонда… А.Носик ― Учредитель фонда «Помоги Орг». А.Голубев ― Тему я не закончил свою. Кто о чем, а вшивый, известно про что. Антон Борисович, так вы утверждаете, что у вас есть право на свой еврейский национализм. А.Носик ― Да. А.Голубев ― И пожалуйста, на здоровье. А при этом говорите, что русских нет, не существует. А.Носик ― Я возразил человеку, который повторил такую, я думаю, среди потомков власовцев очень популярную сегодня мантру, что русские, как народ, как пятая графа, спасли условных евреев. А.Голубев ― Да дело не в этом. Вы даже и сейчас… А.Носик ― Холманских про это говорил. А.Голубев ― Вы даже и сейчас, в этом эфире говорите, что нет, конечно, никаких русских. А.Носик ― Нет. А.Голубев ― А кто тогда мы? Как мне надо называться, чтобы я пришел домой жене сказал: «Привет! Я теперь…, — вот кто? – Носик сказал, что я не русский, что нет таких». А.Носик ― Нет, я же не про вас лично говорил. Я говорил про то, что нет такого русского народа, который спасал еврейский народ. Воевали все народы СССР. А.Осин ― Советский народ спасал еврейский народ. А.Носик ― Почему спасал еврейский народ? А самих себя не спасал? А.Осин ― Самих себя спасал и еврейский народ как часть советского народа. А.Носик ― Мы все воевали против них всех, гитлеровцев. А.Голубев ― Я сейчас вообще не про войну. А.Носик ― Так Холманских-то – про войну. Вы вырываете из контекста. А.Голубев ― Нет, а вы уже в этом эфире безотносительно того эфира, сказали, что нет никаких русских. А.Носик ― Совершенно верно. А.Голубев ― Я спрашиваю, русские есть или нет? А.Носик ― У нас спор с вами не про русских, а про, что я пытаюсь поставить слова в контекст, а вы вырвать их из контекста. В контексте того, что мы, Россия, русское государство – так нет вот, хренушки! Утверждение того, что Россия – это мононациональное государство одного народа, который здесь, заметим, не один, это утверждение, разрушающее Россию, деструктивное. И если вы будете читать самое просвещенное из националистических изданий «Спутник и погром», которое вроде бы нам рассказывает историю про то, как можно все-таки ассимилировать всех татар и все нерусские национальные меньшинства, которых по вашим подсчетам 17%, там все равно в какой-то момент, даже признавая их право, в какой-то момент ты должен плюнуть в портрет своего отца, растоптать ногами святыни своего деда для того, чтобы стать русским, ты должен в какой-то момент плюнуть на свои нерусские корни. А.Носик: Я ем в »Дети райка» столько, сколько они существуют. Никаких тараканов там нет А.Голубев ― А что, они у нас все нерусские? Это у вас популярное вот это заблуждение, что у нас у каждого поскреби – чего там только не найдешь. А.Носик ― А почему заблуждение, извините, пожалуйста? А что вы хотите сказать, вы 20 родов своих на Москве можете вспомнить? А.Голубев ― Не знаю… А.Носик ― Хорошо. Какого самого давнего вашего предка вы можете вспомнить, деда, прадеда? А.Голубев ― Вы сказали, что Путин вас цитировал, а вы сегодня цитируете Путина. Идея российской нации вам должна быть особенно близка. А.Носик ― Нет, минуточку, российская нация – это мне вообще никто не объяснил, что это Бэрримор? А.Голубев ― То же самое, что советская, только теперь российская, как бы русских нет никого… А.Носик ― Извините, пожалуйста, написано в вашем загранпаспорте: «Гражданство: Россия». Вот тебе, пожалуйста, и российская нация. А.Осин ― Это гражданство, а не нация. А.Носик ― Нет, извините, слово «гражданство» чуть-чуть русское слово, а нация nationality это нерусское словно, означающее гражданство. А.Осин ― Оно в паспорте. У вас тоже написано, гражданство – Россия. А.Носик ― Да, а если вы возьмете англоязычную версию, это написано: nationality – Russia, а в израильском паспорте: nationality – Israel. То, что называется по-английски nationality, по-русски называется гражданство. В нерасистской стране, где отказались от гитлеровских методов сегрегации людей по крови и расе — nationality и всё, и все равны перед законом. А.Соломин ― …citizenship А.Носик ― citizenship – это от слова citizen, а nationality – от слова nation, nation – это нация. А.Соломин ― А чем отличается? А.Носик ― В смысле? Это полностью взаимозаменимые синонимы. Просто citizen происходит… гражданин от горожанина. А.Осин ― О’кей, есть такой момент, смотрите. Вот вы бережете традиции и культуру вашего народа. Это прекрасно. Но резко высказываетесь, допустим, о русских националистах. Вот до какой степени национализм… А.Носик ― Я точно также резко высказываюсь в Израиле против людей, которые считают, что еврейский, израильский национализм, он должен состоять в том, чтобы оскорблять христиан, арабов… А.Осин ― А где граница еврейского национализма, русского, татарского? А.Носик ― Граница очень простая: когда ты любишь своих – это для меня полностью нормально, естественно и приемлемо. Когда для тебя немыслима любовь к своим без оскорбления, унижения и отрицания, и угнетения чужих – это для меня неприемлемо, где бы это не происходило: в России, в Израиле, в Сирии. Это не годится. Любить себя через ненависть к другим не годится. Ксенофобию не приемлю. А.Нарышкин ― Антон Носик в программе A-Team. Вот про гражданство. У вас только российское гражданство? А.Носик ― Нет, израильское. А.Нарышкин ― А зачем вы живете в России? А.Носик ― Хороший вопрос. Я тут родился. А.Нарышкин ― Антон Борисович, я же не к тому, что валите в свой Израиль и прочее… А.Носик ― А тогда, в чем вопрос? А.Нарышкин ― Почему вы, выбирая между Россией и Израилем, почему-то живете здесь? Ну, в Израиле климат лучше, наверное, возможностей больше. А.Соломин ― Знаете, шутку мне рассказали: «Лучше израильская зима, чем «арабская весна»". А.Носик ― Это хорошая шутка… А.Соломин ― Там комфортно? В том смысле, что в плане реализации, в уровне жизни. А.Носик ― Понимаете, в чем дело. Есть разные специальности. Если вы талантливый хоккеист, то вам не только что в Израиле, вам, в общем, и в Италии делать нечего, потому что как бы нет хоккея как национального спорта. В Израиле, кстати, есть хоккейный стадион… А.Нарышкин ― Я понял. Что за особенный хоккей у вас? А.Носик ― Русский язык. А.Нарышкин ― Ну, слушайте, русский язык! Сколько в Израиле на русском говорят. А.Носик ― Вот именно. А.Нарышкин ― Вы себя там каким-то обиженным, обделенным чувствуете. А.Носик ― Просто мне не дали два слова договорить. Русский язык как основная специальность. Моя основная специальность – русский язык. Я в этой жизни писал в СМИ на русском языке и создавал СМИ на русском языке. А.Нарышкин ― В Израиле русскоязычные СМИ. А.Носик ― Совершенно верно. А.Нарышкин ― Вам мало, что ли? А.Носик ― Мне мало. Сколько вы читаете израильских русскоязычный СМИ? А.Нарышкин ― Я три сайта знаю… А.Соломин ― НРЗБ. А.Носик ― Когда вы там последний раз были? А.Соломин ― Ну, слушайте, я работаю в информационной службе… А.Носик ― Ну, и?.. А.Нарышкин ― По мере надобности. А.Носик ― Ну, хорошо, кто там главный редактор? А.Соломин ― Неделю назад… А.Носик ― Неделю назад, совершенно верно. А они там читают «Эхо Москвы» каждый день. Понимаете разницу? Где столица, а где… А.Осин ― А что мешает, будучи там, писать на »Эхо Москвы». А.Носик ― Слушайте, вы все москвичи, вы все в Москве живете? А.Соломин ― Не-не, я лимита. А.Носик ― А чего в Москву приехали, чего там-то не сиделось? Вот тот же вопрос. Совершенно верно! Вот вы и ответили. А.Соломин ― А я не скрываю этого… А.Носик ― И я не скрываю. А.Носик: Если вы почитаете, что обо мне пишут в украинских интернетах, то добрых слов не найдете А.Нарышкин ― Подождите, в Израиле уровень жизни лучше… А.Носик ― При чем здесь… Моя работа связана с русским языком. Если бы она была связана с программированием, я бы сидел себе в Израиле, и мой стартап бы НРЗБ в Калифорнии. А я занимаюсь русским языком. Русскоязычные редакции до 2014 года, когда выдавили «Ленту» и стала «Медуза». Это первый случай успешного русскоязычного издания не в Москве. До этого прецедентов не было. А.Нарышкин ― Вы же можете, находясь в Израиле, например, писать так же пост где угодно… А.Носик ― Я много путешествую. А.Нарышкин ― Я просто не понимаю, а что вы здесь особенного делаете? А.Носик ― Здесь у меня мама, здесь у меня сын, здесь у меня жена… А.Соломин ― Скажите, а вы для себя рассматривали возможность эмиграции по политическим причинам? А.Нарышкин ― Вы вернулись. А.Носик ― Я прожил в Израиле 7 лет. А.Соломин ― Сейчас просто последние несколько лет такая волна достаточно серьезная. Люди уезжают. А.Носик ― Очень понимаю их. А.Соломин ― С пониманием к ним относитесь? А.Носик ― Очень понимаю. А.Соломин ― Для себя рассматривали такой сценарий? И что должно произойти, чтобы вы сказали… А.Носик ― Зачем мне чего рассматривать? Я 7 лет прожил в эмиграции, я все примерно про это знаю. Вот я знаю: если завтра мне придется уехать, то я знаю, куда я пойду, выйдя из любого аэропорта, куда я долечу. А.Осин ― Что завтра должно произойти, чтобы это случилось? А.Носик ― Угроза мое семье? А.Осин ― Какого рода? А.Носик ― Как какого рода? Угроза. А.Нарышкин ― Ну, расправа. А.Осин ― Есть политический режим… А.Носик ― Политический режим не угрожает моей семье. Моей семье угрожают, если будут угрожать… А.Осин ― Конкретные люди. А.Носик ― Что-то, что я буду воспринимать как угрозу. А.Нарышкин ― А почему из-за вашего этого дела вы не уехали? Туда-сюда катались. А.Носик ― Потому что это много чести было ребятам. Не туда-сюда катался. Я им демонстрировал, десять раз за время этого дела, вернувшись из разных поездок… А.Осин ― Что вы не сбежали. А.Носик ― Да. Но если бы не было подписки о невыезде, просто поездок было бы двадцать, но десять их все равно было. А.Соломин ― Позвольте, у нас есть игра такая, мы не всегда ее проводим, но иногда проводим: Кого бы вы скорее обняли? Я не буду объяснять долго. Это чисто формально связано с колонкой Олега Кашина, но не содержательно. Кто вам ближе, грубо говоря, из представленной пары. У меня есть пять пар людей. Владимир Маяковский или Иван Бунин? А.Носик ― Иван Бунин. А.Соломин ― Владимир Путин или Дмитрий Медведев? А.Носик ― Дмитрий Медведев. А.Соломин ― Наверное, второй вопрос тогда исключается, но я бы хотел спросить: автора официального аккаунта Владимира Путина в разных соцсетях или автор официального аккаунта Дмитрия Медведева в соцсетях? А.Носик ― Мне обоих очень жалко, так что я бы их не обнял, а погладил бы по голове и отправил бы учиться. А.Соломин ― Дональд Трамп или Хиллари Клинтон? А.Носик ― Дональд Трамп. А.Соломин ― Башар Асада или Реджеп Тайип Эрдоган? А.Носик ― Реджеп Тайип Эрдоган. А.Соломин ― Это очень интересно. Почему? А.Носик ― Ну, потому что Реджеп Тайип Эрдоган является носителем определенного представления о правильном политическом устройстве для Турции. Я не согласен с этим представлением, я не одобряю его методов. Но Башар Асад просто людоед, мясник и человек, который намотал кишки детей на гусеницы танков. Здесь разница в том, какое количество крови у человека на руках. А.Нарышкин ― Так и Владимир Путин тогда тоже у вас уважение вызывает, правильно? У него же тоже есть представление о том, какая должна быть Россия. А.Носик ― Нет, я говорю о том, что Эрдоган… Мне абсолютно несимпатичен Эрдоган. Если его завтра повесят, я буду рад, но если сравнивать человека, носителя исламистской идеологии, с человеком, который цепляется просто за власть некоего меньшинства в стране, просто осуществляет геноцид в стране 6 лет, то, конечно, мне симпатичней этот омерзительный Эрдоган, чем этот кровопийца Асад, людоед. А.Соломин ― Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете возвращение смертной казни? А.Носик ― Я поддерживаю возвращение смертной казни на сто процентов во всех странах, юридическая система которых дает мне основание ей доверять. А.Осин ― Таких стран нет. А.Носик ― Нет, есть страна, в которой я точно знаю, что казнить будут в первую очередь невинных. Это страна называется Россия. Я только что из-под суда российского, я вам могу точно сказать, что кого обвинили, в первый день как обвинительное заключение подписано – значит, будет обвинительный приговор. Про это есть статистика: 99,9% обвинительных приговоров. У нас будут казнить всех, кому расстрельную статью дали. Введение смертной казни во всех штатах США я абсолютно поддерживаю. А.Осин ― А там невинных не… А.Носик ― Да, да. Но просто процент их невелик. А вот, когда ты смотришь на людей, которые в США избегают смертной казни… А.Осин ― Даже если один человек несправедливо казненный присутствует, это как-то вашу душу не подвигает в другую сторону? А.Носик ― А вы понимаете, в чем дело. Если у вас НРЗБ на ошибки, это очень стимулирует относиться критично к приговорам. Весь Innocence Project Барри Шека, благодаря которому идентификация по ДНК позволила выпустить из тюрем десятки людей по всей Америке, жертв судебной ошибки, он именно был вызван к жизни тем, что там смертная казнь есть. Потому что там цена ошибки – человеческая жизнь. Ну, я по своему процессу могу просто сказать. Когда мне ломиться два года – все на ушах стоят. Когда 300 тысяч – а, ну ладно. Соответственно, когда ест в стране смертная казнь, огромное количество людей, которые не согласны с такой мерой пресечения, они создают разные методики и двигают вперед науку криминологию. Так что ошибочных приговоров становится меньше. А.Осин ― То есть вот эти люди – лабораторные мыши? На них потренировались – все стало лучше. НРЗБ. Мне ваша мотивировка интересна. А.Соломин ― Если не дай бог Антону Борисовичу угрожает такое наказание, тогда, может быть, все об этом узнают и все об этом говорят. Но я напомню, что перед тем, как нашли, арестовали и расстреляли Чикатило, расстреляли совершенно невинного человека… А.Осин ― И не одного, кстати. А.Носик ― Я вам больше скажу. Это ровно к моему первому ответу на ваш вопрос. Первый невинный человек, который погиб за Чикатило, это человек, которого нашли повешенным в камере. Поэтому это не разговор про смертную казнь. Это разговор про советскую систему, которая на кого пальцем показала, тот не жилец. А.Соломин ― Там был и расстрелянный человек. А.Носик ― Да, расстрелянный был. Но и замученный был, удавленный в камере. Эта система советская, она говорит, что в нет ней смертной казни. На Магницкого посмотрите – ему легче, что его не расстреляли, а сделали с ним то, что сделали? На того человека, который умер в ОВД «Дальний»… от шампанского — ему легче оттого, что у нас нет смертной казни? У нас смертная казнь, она просто так не называется. А вот там, где ее нет, а вместо этого есть гуманное наказание типа 150 лет тюрьмы для лукавого брокера или что-то в этом роде… А.Осин ― Ну, видимо, они там на курорте в тюрьме находятся. И про нравы американских тюрем тоже разное… А.Голубев ― Антон Борисович, в 14-м году вы поехали в Киев для участия в знаменитом конгрессе «Украина – Россия». Что за эти уже почти три года изменилось в вашем взгляде на ситуацию? А.Носик ― Ну, скажем, я поехал в 2014-м, как и во все предыдущие годы до нынешнего, когда перестали приглашать, на открытие украинского IT-форума, iForum, который назывался, где я всегда выступал на открытии. Последний раз перед 10-ю тысячами украинских айтишников. Так случилось, что форум Ходорковского был в то же день во второй половине дня. Я на него заехал. А.Осин ― А отдельно бы поехали? А.Носик ― История не знает сослагательного наклонения. Я дута зашел, я послушал местную публику, которая мне говорила: «Ну вот выслали мы корреспондента «Эхо Москвы» и правильно сделали, потому что он »москальская пропаганда». Вот выслали мы Рому Супера из РЕН ТВ Марианны Максимовской – он »москальская пропагнада», вот выслали мы из «Новой газеты»… У нас нет расизма, а вы фашисты все – кацапы». Я послушал… Это было по отношению ко всем… к Дзядко, с »Эха» человек… И всем украинцы рассказывали: «Вы все кацапы, все. Пока не пошли свергать Путина, мы вас всех считаем соучастниками кровавых преступлений. А мы святые, у нас нет никакого Тягнибока, у нас не было дивизия «Галичина»" — и так далее. Вот это все я три часа слушал на том конгрессе. После чего я поехал в аэропорт Жуляны и вместе с Дмитрием Львовичем Быковым уехал в город Москву. Но я не ездил на этот конгресс. Я случайно оказался в тот же день в Киеве. Я послушал этих людей, не нашел с ними общего языка. Если вы почитаете, что обо мне пишут в украинских интернетах, то добрых слов вы там не найдете. Там самое доброе – это «жид». Потому что считается, что в их словаре это то же самое, что еврей. А.Голубев ― Не знаю. Многие публицисты приходят к нам в эфир, утверждают, что нет там никакого украинского нацизма, фашизма. А.Носик ― Нет, никакого украинского нацизма и фашизма там, конечно, нет. Но переоценка того, чем занималась дивизия СС »Галичина» — вот это откройте мой ЖЖ и почитайте комментарии. Переоценка своего героического прошлого во времена «волынской резни» — этого полно. Понимаете, это как в нашей стране… Ну, мы же не будем сейчас говорить, что наша опричнина…, что люди на дыбе висят…, что опричникам разрешается изнасиловать жену боярина, а его имущество забрать себе – нет. Но памятник Ивану Грозному у нас уже ставят. ГУЛАГа у нас нет, но портреты Сталина уже вешают. У них та же самая история. Не то что они сами ходят по лице о свастикой и зигуют, но… А.Осин ― Они ходят. А.Носик ― Нет, этого реально нет. Это для того, чтобы Киселеву показать, ему надо нанять массовку и в Сокольниках ее провести… А.Осин ― Да ну ладно! А.Носик ― Серьезно. А.Осин ― Ну, перестаньте. Я допускаю, что их там, может быть, мало, но они на центральной площади… А.Носик ― Нет, это в Риге, в 2009 году… А.Осин ― Ну чего, я Дерибасовскую улицу не знаю, что ли? А.Соломин ― Леша, тебе придется сейчас как Михалкову принять приглашение и поехать в Киев. А.Носик ― Но я не могу сделать такого предложения, потому что я сам туда не очень въездной. А.Осин ― Я бы съездил. В Одессу бы точно съездил. Кто меня туда пустит, интересно. А.Голубев ― Попробуй. А.Соломин ― У нас мало времени остается. Антон Борисович, как вы относитесь к Герману Клименко? А.Носик ― Очень хорошо. А.Соломин ― Может быть, не как к человеку, а как к человеку, который, наверное, отстаивает интересы интернет-отрасли. А.Носик ― И интересы отрасли и свои пусть отстаивает. Очень хорошо я к этому отношусь. Гера Клименко, в общем, знает, чего он там делает. И у него есть довольно программ. Обсуждать имеет смысл, прежде всего, например, планы по поводу телемедицины, вот чего он может добиться. Потому что телемедицина – это нам всем очень хорошо. То время, пока мы сидим как дураки и ждем, пока врач допишет историю болезни от руки, а потом, пока другой врач ее прочитает в соседнем кабинете, лучше бы э то все было в кюре и доступно сразу и немецкому нашему врачу тоже. Поэтому Гера Клименко, он бизнесмен, он не политики, он никуда никогда не баллотировался. Конечно, Гера Клименко не может ничего сказать такого, что шло бы в разрез с политикой партии. Но есть то, зачем он там, и это его личный… А.Соломин ― Он эффективен там? А.Носик ― О, подождите, пусть он чего-нибудь добьется. Пусть у нас будет телемедицина, тогда мы все придем говорить Гере спасибо. А.Нарышкин ― И памятник построим. А.Носик ― И памятник. А.Нарышкин ― Антон Борисович, в 2018 году у нас выборы, вроде как раньше они не намечаются. Вы себя в каком лагере определяете? А.Носик ― В смысле? А.Нарышкин ― Ну, вы за Путина или какие-то другие фамилии поддерживаете? Но уже у вас есть планы? А.Носик ― У меня планы? Я не баллотируюсь. Я осужденный по экстремистской статье. А.Нарышкин ― Но вы же голосуете. А.Носик ― Подождите, я не видел списка кандидатов. Я точно знаю, что если в этом списке будет Алексей Анатольевич Навальный, то мой голос ему, совершенно независимо от того, сколько там будет еще строчек и фамилий. Это я точно могу сказать. А.Соломин ― А с чем связана такое убеждение? А.Носик ― Потому что я познакомился с Навальным за годы до того, как началась его публичная политическая карьера. Больше десяти лет я за ним наблюдаю. А.Соломин ― Когда он был в »Яблоке»? А.Носик ― Когда он был в »Яблоке». Но это его «Яблоко» было ему не так интересно, как то, что он пытался вести какие-то политические дебаты на дециметровых каналах. Просто маленький мальчик и то, что у него было членство в »Яблоко», не входило в комнату впереди него. Я его знаю давно… А.Голубев ― Потому что вы хотите быть министром связи быть в правительстве Навального. А.Носик ― Я не могу быть никаким министром, вообще не могу заниматься… А.Голубев ― А он будет президентом, он с вас это все снимет, скажет: «Антон Борисович, дорогой!..» А.Осин ― Вот вам портфель! А.Носик ― Нет, судимость моя без всякого Навального погасится через год после уплаты штрафа. Не отменится мой израильский паспорт, который исключает для меня возможность любых государственных должностей, так же как и российский паспорт избавляет меня от риска занимать любую выборную должность в Израиле. А.Нарышкин ― Но вы выйти можете из гражданства израильского? А.Носик ― Я могу отказаться, но вы посмотрите вокруг себя. Вы, правда, видите в этой стране должность, которая бы заслуживала того, чтобы ради нее отказаться от израильского гражданства? А.Соломин ― Конечно. А.Носик ― У вас богатое воображение. А.Нарышкин ― Напоследок. Все очень часто любит критиковать Россию из тех, кто не любит Путина. Похвалите Россию. У нас полторы минуты есть. Что в России хорошего? А.Носик ― Самый сообразительный, пытливый, интересующийся, отзывчивый, динамичный народ, который из совершенно невероятно сложных положений привычно находит выходы, в связи с чем так много российских людей среди изобретателей чего угодно: хоть телевидения, хоть вертолетов, хоть гуглов. Потому что мы приучены трудными историческими условиями к тому, что безвыходных ситуаций не бывает, а бывают ситуации, из которых надо очень хитро вывернуться. А.Голубев ― А тогда поругайте Европу еще – вы там часто бываете. А.Носик ― Европа благополучная, поэтому… А.Голубев ― Как? Что, не загнивает? А.Носик ― Европа сытая, зажравшаяся, именно потому что европейцы находятся в чудовищно комфортных условиях, им не надо решать никаких своих проблем, за них это делают собес, правительство и церковь. Поэтому от европейцев я реально не жду никаких прорывов. Ну, вы просто посмотрите… А.Нарышкин ― Российскую власть есть, за что похвалить? А.Носик ― Российскую власть хвалить не за что. Российская власть – это люди, выполняющие определенные обязанности. Когда они начнут исполнять эти обязанности хорошо, – а обязанности это в первую очередь: медицина, образование, дороги, жилкомхоз и собес, – тогда их похвалим все вместе дружно. А.Нарышкин ― Антон Носик в программе A-Team. Спасибо!

Ссылка на источник