О. Чиж ― 17.08 в Москве. Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». Особое мнение сегодня представляет руководитель программы Московского центра Карнеги Андрей Колесников. Здравствуйте. А. Колесников ― Здравствуйте. О. Чиж ― Понятно, что мы за Дональдом Трампом следим, кажется больше и активнее и внимательнее, чем за собственным президентом возможно даже. Но как же теперь Москве после вчерашней пресс-конференции строить с ним отношения. А. Колесников ― Москва уже сказала, что будет терпеливо разъяснять в частности позицию по Крыму. Вообще боимся дышать на Трампа, лишь бы он не соскочил и не перестал быть нашим. И это очень важно для Кремля сейчас. Мне кажется, что у нас же люди здравые, несмотря ни на что сидят за зубцами, они понимают, что согласие Трампа с тем, что Москва хакнула Америку, связаны очевидно с тем, что ему нужно как-то входить в западный мир в своем новом качестве президента и соответственно разделять точку зрения общей западную. То же самое с Тиллерсоном, он вчера выступал почти антироссийски, но ему сейчас важнее получить должность госсекретаря, чем сохранить за собой Орден Дружбы российский. Ему важно сейчас войти в эту самую западную элиту. Он не может допустить, чтобы переходная команда трамповская не стала настоящей командой будущего президента. Но с другой стороны это действительно проблема для Трампа. Он же не диктатор, не автократ. Это не российская система политическая… О. Чиж ― Хотя риторика у него… А. Колесников ― Это риторика. Но он связан по рукам и ногам республиканской партией, сенатом, конгрессом. Общезападной позицией по отношению к той же самой России. Ему предстоит договариваться с ЕС, с НАТО. И действительно демократия мешает ему работать в этом смысле, мешает ему дружить с Россией. Я думаю, что все будет совсем непросто и для нас, и для него. И потом это человек, который правда не может сформулировать позицию хотя бы на два дня вперед. Кроме нескольких позиций. Как хотел строить стену с Мексикой, так в общем и повторяет эту идею. Как он хотел демонтировать систему Обамы, так он и на этом и настаивает. Уже сенат этим занялся. Этой проблемой. Но сейчас главное для него войти просто спокойно, без импичмента на второй день в президентские воды. О. Чиж ― А когда мы поймем, что сейчас мы видим того Трампа, который настоящий, который уже вошел куда надо и дальше он может делать то, что будет реальностью. А. Колесников ― Мне кажется, что это как с Путиным. Потому что вопрос, заданный в 2000 году на давосском форуме «ху из мистер Путин», тогда поставил в тупик тех людей, у которых это спрашивали. И собственно, очень долго все искали ответ на этот вопрос и даже сейчас, когда мы можем сказать или рассуждать о том, гибридный он авторитарист или не гибридный, в общем, это все равно загадка. Мне кажется с Трампом будет примерно то же самое. Где он подлинный Трамп и какой он подлинный Трамп. Тот, который отражен в докладе спецслужб и приложения к нему или тот, который в твиттере и тот, который говорит одно, а потом другое. Не очень это понятно. И даже если у нас завяжется какая-то дружба, все-таки он очень сильно институционально связан в своих действиях демократией проклятой. О. Чиж ― Но вот что касается вчерашней пресс-конференции, уже среди прочего говорит про будущие отношения с Россией. И считает, что Москва будет уважать США куда больше, чем прежде. И не позволит себе новых хакерских атак. В каком-то таком ключе он выразился: ну что же, если Путин любит Дональда Трампа, это меня ни к чему не обязывает. Есть ли шанс, что Москва будет уважать Вашингтон больше. Именно уважать. А. Колесников ― Москва сейчас всячески демонстрирует это уважение. И если он останется нашим, так мы его будем уважать. Если он перестанет быть нашим, мы его уважать тоже перестанем. Я могу верить в какой-то эмоциональный медовый месяц между этими двумя лидерами, но что это и как будет выглядеть на практике это очень большой вопрос. Москва вчера дала понять, что она не собирала компромата на Трампа, во что, честно говоря, очень слабо верится. Потому что спецслужбы все-таки работают автоматически и Ритц-Карлтон, который наследник по прямой Интуриста, не может быть не начинен жучками просто до такой степени… О. Чиж ― Они еще могли с тех времен там остаться в принципе. А. Колесников ― Там стены порушили, но жучки может быть живучие. И другой разговор, что, правда, шантажировать смысла нет, ну что его шантажировать, чем можно Трампа напугать. Какими фактами о нем. Он уже отшантажирован до такой степени, скомпрометирован, что дальше уже уехать некуда. О. Чиж ― Одно дело слова какие-то, обвинения от женщин и прочее. А другое дело представить видеосъемку, если она есть. Это же для нас наверное дело привычное. А там все-таки… А. Колесников ― Там непривычное. Что потребовать взамен. Допустим, мы показываем тебе пленку, а ты, дорогой, отмени нам санкции, пожалуйста. Он не сможет так сразу. У него может не получиться. Обама оставил такую захламленную площадку, у него столько разных санкций, что разгребать это придется мне кажется, очень долго. Потом это чревато конфликтом с Европой. Тогда действительно Запад раскалывается. Я не думаю, что у Трампа сейчас есть четкая стратегия на этот счет, что ему делать с этими самыми санкциями, что ему говорить про Крым. Что ему говорить про Украину. Все как-то осложнилось для него с тех пор, как он стал избранным президентом, еще больше осложнится, когда он станет президентом, вступившим в должность. Теперь мы все будем ждать его инаугурационную речь, может быть, там он что-то скажет. О. Чиж ― А Москва всерьез рассчитывает на то, что Дональд Трамп может принести какие-то смягчения глобальные по санкциям или по Крыму или прекрасно понимая, что у Трампа есть целая система, которая его сдерживает это просто такой залог на будущее для каких-то других маневров. А. Колесников ― Надежда есть, несмотря, кстати, на то, что Путин подчеркивал, произнося фразу «фиг вам», что контрсанкции мы снимать не будем. Потому что они благоприятно сказываются на нашем, допустим, сельском хозяйстве. В то же время, когда мы рвали отношения по плутонию с теми же США, мы требовали возмещения ущерба за санкции, значит, санкции все-таки принесли ущерб. Но это же очевидно, что весь бизнес и наши элиты с позволения сказать все тайно мечтают о том, чтобы санкции были упразднены, а соответственно могли бы убрать контрсанкции и наконец началась нормальная жизнь, к которой все привыкли. Общение с Западом, а не с Востоком, который непонятен, который очень хитрый, никто не умеет разговаривать с теми же китайцами. Непонятно, как разводить японцев и китайцев. Мы не умеем это делать. У нас проще. У нас там недвижимость, деньги, дети, в конце концов… О. Чиж ― Так вроде ничто не мешает туда отправлять детей… А.Колесников: Трамп уже отшантажирован до такой степени, что дальше уже уехать некуда А. Колесников ― Да, мы играем в эту самую национализацию… Но это я к чему. Что если Трамп пойдет навстречу с этими санкциями, так очень радостно какие-то условия может быть даже начнем выполнять. Но я пока не вижу никаких инструментов для того, чтобы он мог эти санкции убрать. Повторюсь, ему все равно это придется обсуждать с  Европой. Правда, Европа может тоже немножко стать более правопопулистской, если победит вдруг Марин Ле Пен или даже Франсуа Фийон, все-таки Франция серьезная страна. Но это опять же недостаточно для того, чтобы Европа раскололась так, чтобы начала активно снимать с России санкции. Нужно, чтобы в Германии победила партия «Альтернатива для Германии», она не победит. Чтобы еще в половине европейских стран победили правые популисты. Или левые популисты. И стали нам в этом помогать. О. Чиж ― В продолжение темы Америки, понятно, что система не даст вот так однозначно пойти навстречу Москве Трампу. А обратный процесс возможен, ведь были разговоры о том, что в обеих партиях предлагают еще ужесточить санкции. Тут Трампу как быть? А. Колесников ― Здесь он все-таки может занять позицию, иначе как-то сложно ему будет… О. Чиж ― То есть это будет момент истины. А. Колесников ― Я думаю, что таких моментов будет много. Это не единственный момент. И может быть даже не истина. Но мне кажется, что он здесь должен соблюдать какой-то баланс. Было видно по пресс-конференции, как он и вашим, и нашим почти по любому поводу пытался рассуждать. Тяжело ему, конечно, он совершенно не готов к исполнению обязанностей президента мне кажется. И администрацию он сформировал удивительно своеобразную. Пожилые олигархи, военные, спецслужбисты. В принципе по нашим понятиям 30-40 летней давности это такое геронтократическое политбюро. Правда, более здоровое, все-таки американцы жили более здоровым образом жизни. Но на самом деле, конечно, в истории США трудно найти какой-то аналог этой самой администрации. Но с другой стороны им легче находить общий язык с нашей администрацией, которая тоже состоит из государственных олигархов. И вот когда крупные олигархи с одной стороны общаются с крупными олигархами с другой стороны, им легко найти общий язык. О. Чиж ― А они могут по книжке Трампа это делать. Вот Татьяна спрашивает: а остались ли у наших стран какие-то по-настоящему общие интересы. А. Колесников ― Я думаю, что миллион общих интересов. В принципе нам делить-то нечего. О. Чиж ― Авторитет. А. Колесников ― Проблема наша психологическая или проблема этого режима политического скорее состоит в том, что он хочет быть равным Америке. Не имея на это ресурсов. Даже Советский Союз был не равен Америке даже во время противостояния двух сверхдержав. Советский Союз был экономически слаб, Советский Союз был социально слаб, Советский Союз был даже в военном отношении, как выяснилось слабее Америки. Россия в этом смысле еще слабее. И Россия в военном смысле даже слабее НАТО. Если уж говорить в терминах войны. Поэтому мы никакая не сверхдержава, но амбиции у нас сверхдержавные. Мы в Сирии показываем всем, что мы можем быть сверхдержавой, что мы готовы строить мир на наших условиях. Собственно в этом и состоит задача внешней политики Путина, если угодно. Мир не очень строится на наших условиях, но в связи с тем, что на Западе появляются лидеры типа Трампа, появляется надежда на то, что мы будем передоговариваться с Западом в большей степени на наших условиях. В этом логика мне кажется России. Но если бы это были нормальные времена, таких бы проблем не стояли, мы были бы наверное самодостаточны, мы бы наверное занимались своей экономикой. Своим домом. Кстати Трамп тоже собирается заниматься своим домом внутри Америки. О. Чиж ― Своим здравоохранением. Что касается экономики, мы еще дойдем. Вы уже упомянули Сирию, и здесь тоже были новости последние. Фокс-Ньюс сообщает, что якобы Россия наращивает там свое присутствие совершенно внезапно, обещала сократить, а все-таки наращивает, говорят какие-то военачальники телеканала. В Минобороне это естественно опровергают. А сейчас в 2017 году России имеет четкий план, что делать с этим всем. Наращивать, сокращать, уходить, оставаться. Оставаться для чего. А. Колесников ― Думаю, что нет. У меня полное ощущение, что когда мы туда заходили, никакого стратегического плана не было, был план тактический. Показать класс, защитить Асада. Провести еще одну короткую победоносную операцию. Коротких не получается никогда. Получается логика увязывания в региональной войне. С все чаще появляющимися жертвами. И мы я думаю, не знаем всей правды о том, сколько жертв с нашей стороны в этой Сирии. Уйти мы не можем, потому что Асад немедленно посыплется, он остается так называемым нашим «сукиным сыном». Мы будем его поддерживать до той поры, пока у нас есть амбиции, что мы сверхдержава. И что у нас должны быть под контролем или в сфере влияния отдаленные территории. Сирия есть такая территория, где мы можем показывать мускулы, и свою мощь и мобилизовывать население внутри страны вокруг патриотической идеи отправлять туда ансамбли и плясать там или не плясать в связи с катастрофой. Поэтому вот не уйдем оттуда так быстро. И были уже заявления о том, что мы оттуда уходим, несколько месяцев назад. Никуда мы не ушли, наоборот нарастили свое присутствие. Я думаю, что сейчас тоже никуда не уйдем, Конашенков, пресс-секретарь Минобороны говорит, что это пропагандистская утка, что Россия наращивает свое присутствие. Кстати, Конашенков даже последнее время нравится больше, чем Захарова. Он так высказывается интересно. В такой стилистике 50-х годов жесткой. О. Чиж ― Не замечала. А. Колесников ― Даже последняя фраза по поводу того, что это пропагандистская утка западной прессы, но западная пресса не занимается пропагандой. Это просто медиа. Неважно, может быть, действительно я здесь неправильно сказал, все-таки Захарова держит пальму первенства с точки зрения вокабуляра. Но правда, даже если мы ничего там не нарастили, мы оттуда по сути не ушли и еще нескоро уйдем. О. Чиж ― Это значит, что российское руководство устраивает ход этой кампании или что эта кампания за почти полтора года все-таки выполнила какие-то цели, которые были изначально заложены. Как бы цинично это ни звучало. А. Колесников ― Мы все время там побеждаем. Поскольку мы там побеждаем в принципе в оборонительной войне, потому что на нас нападет международный терроризм, и чуть ли ни США в результате. Мы тем самым мобилизовываем население вокруг главнокомандующего. О. Чиж ― Есть ощущение, что население за сирийской историей ее очень следит, не так, во всяком случае, по сравнению с тем откликом, который был на Украину. А. Колесников ― Безусловно, любая война, любой эффект войны мобилизационной он выдыхается. Хотя с Сирией немножко другая история. Здесь эффект оказался длинным, чем многие могли подумать. Конечно, это уже рутина. Конечно, фокус общественного внимания на сирийскую войну не направлен. Надо другую войну начинать. Или не начинать. А подождать, пока у нас установится новый формат отношений с  тем же Трампом. Может быть, нам теперь война не понадобится с Западом и теперь наша победа будет это замирение с Западом. И подчинение нами Запада. А.Колесников: Я могу верить в какой-то эмоциональный медовый месяц между Трампом и Путиным О. Чиж ― Тогда что делать с Башаром Асадом. А. Колесников ― Постреливать, бомбить, содержать группировку. Время от времени, к сожалению, гибнуть там, потому что все равно война. Но непонятно как выходить. Это конечно не Афганистан. По счастью. И по счастью там вроде как нет официальной наземной операции. Но уйти сейчас совсем невозможно. О. Чиж ― То есть получается, что бы мы ни делали, все равно мы упираемся в вопрос Трампа. То есть уйти оттуда с более-менее каким-то достойным лицом мы можем только, поимев в союзниках новую администрацию США. А. Колесников ― Я даже думаю, что если мы получим такого союзника, может быть этого будет недостаточно, чтобы уйти из Сирии. Но вот здесь есть ощущение тупика. Нет решения. Даже если встать на точку зрения Путина, нашего Минобороны, что довольно сложно, вот  сыграть в ролевую игру. Но как уходить, бросить Асада, так эти самые игиловцы придут снова. Это же не государство с границами, это клякса, которая то растекается, то сужается. То уходит на Запад, то на Восток, то на Север, то сдает города, то берет города. Так вот можно потерять свой форпост там. Потом этот форпост нужно держать. И вот как уйти. Пока надо подождать. О. Чиж ― Сейчас пауза, скоро вернемся. НОВОСТИ О. Чиж ― Это программа «Особое мнение». Об экономике. То значит, в правительстве обсуждают прогрессивную шкалу налогообложения, то не обсуждают. Все это в рамках одного дня. Что происходит вообще? Это битва какая-то кровавая. А. Колесников ― Мне кажется это некоторая разбалансированность просто… О. Чиж ― Внутри одного кабинета. А. Колесников ― Просто внутри одного здания под названием Белый дом на Краснопресненской набережной. Потому что скучная сейчас работа в правительстве, правильно сказал Медведев, когда он сегодня выступал на гайдаровском форуме, он сказал, что хорошее обсуждение, а то тут скучные такие совещания в правительстве. И он сделал новость только этим конечно, сообщением. То есть он устроил такое публичное осуждение вице-премьера по социальным вопросам, сказав, что президент сказал, что… О. Чиж ― Я говорю, президент сказал. А. Колесников ― Я сказал об этом, в конце концов. Ну если я сказал, то какие могут быть… Нет, все равно некоторые члены правительства продолжают обсуждать эту тему. Как выяснилось, что тему обсуждала Ольга Голодец. Надо сказать, что социальный блок сейчас выходит все время с какими-то инициативами, которые имеют право на существование, допустим, но не ко времени совсем. Потому что можно не называть это кризисом, это явная депрессия. Может быть, это уже не рецессия, но все равно депрессия. То у нас социальный блок говорит, что нужно именно сейчас обелять неформальный сектор. Ну давайте отнимем у людей последнюю возможность зарабатывать. Администрировать это они естественно не могут. С этой ставкой налогообложения, теперь мы будем говорить о том, что у нас мигранты не нужны, потому что они низкоквалифицированные. Нам нужно создавать высококвалифицированные рабочие места. Где мы будем создавать эти высокотехнологичные рабочие места. За счет чего. Да, мигрантов можно остановить эту волну, ее кстати уже немножко приостановили в результате, например, в моем дворе убирать перестали вообще что-либо. То есть ни проехать, ни пройти, ничего. Всю зиму так. О. Чиж ― А раньше убирали. А. Колесников ― Раньше Таджикистан, Киргизия, все работало, все было хорошо, все были довольны, вежливы, совсем не преступники. И все было нормально. Более того, у нас проблема с трудоспособным населением, как известно. У нас проблема с пенсионной нагрузкой на работающих. Раньше говорили, что на одного работающего будет приходиться один пенсионер к 30-му году, а сейчас я читал аналитику, что это будет уже в 26-27 году. То есть мы входим в очень опасную зону, когда разрушается одновременно пенсионная система и работать некому. У нас прирост населения чуть-чуть за счет естественной временной я думаю прибыли вновь родившихся. Но прирост населения у нас за счет мигрантов. Почти исключительно. К чему эти все рассуждения. Где мы будем создавать рабочие места. У нас нет конкуренции в стране. У нас есть только государственная корпорация огромная, нет среднего бизнеса почти, нет малого бизнеса. Соответственно нет конкуренции, как ФАС ни борется за нее. Где эти рабочие места, откуда они возьмутся. О. Чиж ― Вот эти 7 миллионов мигрантов, которые несут государству социальные издержки, по словам госпожи Голодец, если их соответственно отсюда уберут и вывезут, вот вам 7 миллионов, видимо рабочих мест. А. Колесников ― Но они же работают. Во-первых, на эти места, как известно, не приходят аборигены. Те, кто живут здесь, почему-то не хотят работать дворниками, ассенизаторами, водовозами. Это правда, это действительно так. И потом в общем, люди работают, делают вклад в ВВП, у нас ВВП вдруг выяснилось, упал не так сильно за счет того, что мы  чего-то там нарастили в военной административной сфере. Это непродуктивный ВВП. Он ничего не создает. Он только бомбометание обеспечивает. Это прямо совсем не ко времени. Притом, что у нас насколько я знаю, советуют социальному блоку лучшие социальные экономисты, которые только есть в природе совершенно блестящие. Не буду их называть, чтобы не подставлять в том смысле, что они советуют, а делают все ровно наоборот. О. Чиж ― А за этими заявлениями стоит план практического выполнения. Просто они выглядят как слова, которые должны очень понравиться. Мигрантов здесь быть не должно, работодатели занижают вам зарплаты, нехорошие работодатели, и богатые должны платить больше. А.Колесников: Уйти мы не можем, потому что Асад немедленно посыплется А. Колесников ― Вот если бы это произносил какой-нибудь русский Трамп, его бы слушали. Даже Жириновскому сейчас энергетики не хватает, если он чего-то такое скажет, это не произведет никакого впечатления. Но когда это говорит какой-то вице-премьер по социальным вопросам, который не является политиком, по сути, эти высказывания не дают политического эффекта. Они не дают очков вице-премьеру. Вице-премьер работает с председателем правительства и ей нужно соблюдать правительственную дисциплину. И это просто искренняя я думаю, попытка решить ряд насущных проблем, но время выбрано просто совершенно неправильно и это говорит о том, насколько страшно далеки они от народа, как говорил известный классик. Ну, вот нежелание понять, как выживает народ, чем живет он, как он пытается заработать деньги, это удивительное нежелание и непонимание собственной нации. О. Чиж ― В этом смысле, когда вы сказали, что если бы это говорил политик, было бы понятно, для чего. У нас какое отношение у людей к правительству. Потому что есть ощущение, что президент хороший, но команда у него в массовом сознании не очень. А. Колесников ― Это очень интересный вопрос. Был момент где-то в начале прошлого года или даже в конце позапрошлого, когда ситуация стала понятна. Вот у нас есть символический рейтинг Путина, который не человек, а символ, но мы его поддерживаем, как мы поддерживаем большинство народа поддерживает Крым. Мы все консолидировались, и у Путина этот рейтинг он не может в ближайшее время упасть. Он стоит как скала. Зато рейтинг одобрения деятельности правительства, парламента, губернаторов, премьер-министров он пополз вниз. Медленно, но пополз. А сейчас если мы посмотрим показатели последних месяцев, мы увидим, что стабилизировался и даже обнаружил некоторую тенденцию к росту. То есть людям настолько наплевать на то, что делают эти самые органы. Это же от безразличия все происходит. Основа поддержки и Путина, и его правительства, власти как таковой это полное безразличие. О. Чиж ― Но это честное безразличие. Или это безразличие – да видеть их всех не хочу, отстаньте, отвечу так. А. Колесников ― Это же честная позиция и видеть не хочу… О. Чиж ― Это неодобрение по большому счету. Надоели они мне. А. Колесников ― Как бы не было хуже, потому что давайте хотя бы так. В чем логика так называемой негативной адаптации кризису. Есть ряд экспертов, которые говорят, ну вот сейчас должны люди восстать. Падает уровень жизни, у них же упали реальные доходы. Упали зарплаты, они теряют работу, почему они не восстают. Особенно западные эксперты очень удивляются. Как это вообще… О. Чиж ― Серьезно удивляются. А. Колесников ― Абсолютно серьезно. А ведь люди боятся, что будет хуже и люди привыкли к тому, что бывает хуже и люди еще не забыли, как это адаптироваться к гораздо более худшим условиям жизни. У нас сейчас все-таки есть рыночная экономика. Это можно где-то там подработать, подзаработать, у тебя есть товары в магазине, в конце концов. Хотя не всегда доступные. И ты прекрасно знаешь, что если ты пойдешь на улицу, тебя могут посадить, как сажали людей по Болотному делу, практически ни за что. К тебе могут быть применены репрессии, как применялись, допустим, к кубанским фермерам. Которые восстали против феодализма на своих территориях. В ткачевском стиле феодализма. И, в общем, это опасно выходить на улицы. А главное нельзя добиться ничего тем самым. О. Чиж ― То есть, отклика нет вообще никакого. А. Колесников ― Отклик есть, но этот отклик какой. С теми же кубанскими фермерами. Как только власть понимает, что это серьезно, она применяет не только пропагандистские методы, но и репрессии. Точечные. Если выходят пенсионеры, допустим, как было год назад в Краснодарском крае, власть делает иначе. Она говорит местным властям: ребята, разбирайтесь, потому что вы подотчетны не перед народом, но перед нами вы подотчетны. Утихомирьте своих там, иначе служебное несоответствие вам грозит. И местная власть находит деньги, возвращает льготы. И успокаивает ту категорию людей, которая важна как электорат для этого режима. Пенсионеры важны как электорат. Малоимущие важны как электорат. Это социальная база поддержки Путина и его гибридной автократии. А.Колесников: У Путина этот рейтинг не может в ближайшее время упасть. Он стоит как скала О. Чиж ― А кто неважен как электорат? Студенты, молодые. Кто не ходит на выборы? А. Колесников ― Студенты все-таки немножко важны, потому что это категория, которую нужно индоктринировать и превращать ее в будущий электорат. Школьники в этом смысле важны, детсадовцы. О. Чиж ― Потому что у них есть родители. А. Колесников ― А всякая интеллигенция, даже коммерческая интеллигенция, всякий там мелкий бизнес, они не очень важны. Без них можно обойтись. 80% о’кей, 20% — без них как-то можно прожить, пусть они не консолидируются. Пусть чувствуют себя изгоями, пусть убираются в свою Америку, если хотят. Если они думают, что они там могут заработать деньги. А мы тут проживем с теми, кто консолидировался. О. Чиж ― Если говорить про электорат, президенту важно, чтобы на президентских выборах была большая явка. Или вообще какая-то, хоть сколько-то приличная явка. Отличная от последних парламентских выборов. А. Колесников ― По окончанию этих парламентских выборов казалось, что это базовая проблема выборов 2018 года. Что власть что-то такое должна придумать, чтобы была нормальная явка, чтобы тем самым было ощущение легитимности. А сейчас уже это ощущение пропадает. Но не будет, допустим, Навального на этих выборах как об этом уже сказал Володин. По крайней мере, на этот момент позиция администрации президента, власти в широком смысле слова, поскольку Володин не администрация президента все-таки сейчас, но явно он участвует во всех этих обсуждениях. Что делать с выборами. Позиция не пускать реального кандидата, не допускать реальной конкуренции. Играть в прежние искусственные фигуры вроде Зюганова, Жириновского, которые может быть последний раз выполнят эту странную роль статистов. И о’кей. Ну не будет большой явки в Москве. Нам скажут, посмотрите на Европу, там тоже низкая явка. Будет явка там, где она была и парламентских выборах, на отдаленных территориях. На востоке, на юге… О. Чиж ― На Кавказе. А. Колесников ― Президент будет легитимен, характер голосования будет скорее как голосование в ходе референдума или плебисцита. О доверии тому же самому автократу, который не имеет никакой альтернативы. А.Колесников: Основа поддержки и Путина, и его правительства  — это полное безразличие О. Чиж ― Не скучно им так? А. Колесников ― Совершенно не скучно, была бы их воля, они бы эти выборы отменили. Но просто нужна демонстрация хоть какой-то степени легитимности этого самого режима. Скучать они готовы очень долго. Дольше, чем Брежнев скучал. Даже дольше, чем Сталин. О. Чиж ― Спасибо большое. Андрей Колесников, руководитель программы Московского центра Карнеги и его особое мнение. Спасибо большое всем, кто участвовал, писал и слушал. И спасибо гостю.

Ссылка на источник