Л. Гулько ― О, время — 13 часов 13 минут. Всё время это время выпадает на »Культурный шок». Хотя мы, конечно, не суеверные люди. «Уголовка за личную жизнь исторических персонажей» — вот такое оригинальное название придумали наши продюсеры. Давайте сразу про гостей. Сергей Бадамшин, адвокат. Здравствуйте, Сергей. С. Бадамшин ― Здравствуйте. Л. Гулько ― И Андрей Малюков, режиссёр. Ну, просто вот адвокат и режиссёр. Ну а что? Можно, действительно. У нас будет по телефону ещё один персонаж нашего разговора — это основатель и генеральный директор киноклуба «Нефть» из Ярославля Андрей Алексеев. Но чуть попозже, после новостей, после получасовых новостей мы подключим его к разговору. Значит, мы отталкиваемся… Нам же нужен информационный повод? Мы отталкиваемся от некоторых, так сказать, таких поползновений, заявлений госпожи Поклонской. В частности фильм «Матильда» Алексея Учителя был разобран ей на всякие разные составляющие. И вот она, так сказать, возмутившись… Правда, никто из нас не видел этот фильм, сразу скажу, да? А. Малюков ― Я — нет. Л. Гулько ― Да, я тоже не видел. Я не знаю, видела ли она этот фильм. Ну, может быть. Я не знаю, можно вообще увидеть его? Где-то есть он в Сети? А. Малюков ― Ну, может быть, есть у съёмочной группы, у Учителя есть. Л. Гулько ― Может быть, да. Может быть, и так. И что-то там её возмутило, ну, поскольку, так сказать, Николай II — канонизированный исторический деятель и такой весь… практически святой, поэтому какие-то вещи лучше про него, я так понимаю, не показывать. Вот человек, который святой, он не может вот это делать, потому что это оскорбляет, я не знаю, того, кто считает его святым. Ну, я правильно всё понимаю — то, что она хочет? Мы сейчас к адвокату обращаемся. С. Бадамшин ― Мы, наверное, всё-таки сейчас пытаемся выяснить, что хочет Поклонская. Я думаю, конечно, лучше спросить у неё самой, что она хочет. Л. Гулько ― У неё самой, да. Ну, в принципе, исторический персонаж… С. Бадамшин ― Видимо, что было озвучено в средствах массовой информации. Да, её претензии складываются из того, что, по её мнению, в отношении фигуры императора канонизированного недопустимы какие-либо интерпретации, кроме канонических, установленных Церковью. Л. Гулько ― И это, скажем так, если отталкиваться, так скажем, и отойти немножко в сторону, это не только, скажем, Николай II, но и другие какие-нибудь исторические персонажи, да? С. Бадамшин ― Я думаю, мы об этом узнаем от Поклонской в ближайшее время. Если режиссёры, съёмочные группы будут снимать какие-то ещё фильмы про исторических личностей, я думаю, она, конечно, выскажется по этому поводу. Л. Гулько ― А про каких личностей? Можно снять про Александра Невского фильм какой-нибудь, да? А. Малюков ― Ну, у нас богатая история. Л. Гулько ― У нас богатая история, да. А. Малюков ― Это в несчастных Соединённых Штатах на каждом перекрёстке стояла съёмочная камера по нескольку раз, а у нас история не охвачена и тем много. Вот что касается Поклонской. Есть какая-нибудь информация о её личном отношении к этой теме? Пока она работает диспетчером. Она получила какие-то письма от избирателей, от каких-то клубов непонятных. Л. Гулько ― Ну, видите, от людей, которые возмущены. Мы сейчас об этом. А. Малюков ― Да. И она эти бумаги, так скажем, переправила в прокуратуру. Л. Гулько ― Ну, она сама, наверное, так же считает, раз переправила. Её отношение к императору последнему, самодержцу, понятно. Она, так скажем, выходила на »Бессмертный полк» с его портретом, как мы все знаем. Она считает его, конечно, святым. Она считает его непогрешимым ни с какой стороны. Вот мне кажется, такое отношение. Хотя, конечно, надо её саму спросить. Но это для неё, так сказать, вот икона. С. Бадамшин ― Ну, это её право. Л. Гулько ― Конечно. А. Малюков ― Слушайте, мы же сейчас обсуждаем не отношение Поклонской… Л. Гулько ― Нет, вы спросили — я просто ответил. А. Малюков ― Не отношение Поклонской, лично её девичье отношение к царю-батюшке. Л. Гулько ― Нет, нет, нет. А. Малюков ― А мы говорим об этой ситуации, сложившейся вокруг фильма. Л. Гулько ― Конечно. Ей же люди написали, возмутились. А. Малюков ― Ну да, вот ей кто-то написал, и она это дело ровно и переслала в прокуратуру. Л. Гулько ― Возмутились. Так вот мы и хотим выяснить вообще в принципе — возможно туда, в эту личную жизнь исторических персонажей, которые святые, канонизированные и вообще которые на-на-на, туда вторгаться и что-то там копаться, и узнавать, кто с кем чего, и зачем, и как? А. Малюков ― Ну, я думаю, что, конечно, можно. Л. Гулько ― А вот она говорит, что нельзя. И люди, которые её поддерживают, говорят, что нельзя. А. Малюков ― Нет, ну она не права в этом смысле. Но ей можно простить. Она красивая женщина, на неё приятно смотреть, и ей надо всё прощать. Л. Гулько ― Да. А. Малюков ― А вот что касается «вторгаться», то я думаю, что вторгаться можно во всё. Искусство имеет право рассматривать любые совершенно, неважно какие, так сказать, фигуры, лица, темы, истории и исследовать это всё, и разбирать, и предлагать зрителям для оценки. Я думаю, что в данном случае наш замечательный кинорежиссёр Алексей Учитель, просто замечательный режиссёр, снимающий хорошие фильмы… Л. Гулько ― Ну, в общем, это его работа, конечно. А. Малюков ― Он, конечно, был прав, что выбрал для себя фигуру царя-батюшки. Л. Гулько ― Вот и сразу у нас свет погас. Всё замечательно. Так, хорошо. Знак свыше. А. Малюков ― И я думаю, что фильм получился у него отменный. Я думаю, мне так кажется. Во всяком случае, я с нетерпением жду его, чтобы посмотреть и насладиться Л. Гулько ― Но он же не первый режиссёр, который снимает фильм о Николае II и о жизни самодержца, правда? А. Малюков ― Ну, наверное. Л. Гулько ― Конечно. А. Малюков ― И я снимал вот сейчас про Распутина. Л. Гулько ― Вот вы снимали про Распутина. А. Малюков ― И там был тоже Николай II. Но у меня, в отличие от устоявшихся многих людей, у меня отношение к нему более чем хорошее, к царю-батюшке. Я считаю, что он был замечательный царь на самом деле. И человечески был очень хорош. Редко кто из монархов ради сохранения семьи, из любви к своей семье откажется от короны. Ну, согласитесь, не так много. А он это сделал. Л. Гулько ― Слушайте, это, конечно, другая история, но тем не менее. Вот видите, для вас он хорош. Для меня он не сильно хорош, скажу вам честно. Даже можно вспомнить всем известное 9 января. Чего же там хорошего-то, в этом 9 января? А. Малюков ― А при чём здесь 9 января? И хорошо это или плохо… Л. Гулько ― Расстрел-то чего? Он же ответственен за людей, которых он положил. Нет? А. Малюков ― Нет. Л. Гулько ― Нет, не ответственен? А. Малюков ― Понимаете, страна большая, проблем много. Л. Гулько ― Конечно. А. Малюков ― И везде всюду руку держать не удаётся на пульсе. А помимо него есть масса чиновников. Как и у нас сейчас. Л. Гулько ― Ну, сейчас то же самое, говорят, правда? А. Малюков ― Но это же не значит, что он должен отвечать за каждого из них. Л. Гулько ― Нет, он отвечает за всех. С. Бадамшин ― «Царь — хороший, чиновники — плохие». Л. Гулько ― Понимаете, он отвечает за всех. А. Малюков ― Ну, я по-другому смотрю на это дело. Л. Гулько ― Хорошо. А. Малюков ― Я даже знаю, что он был не в курсе этого 9 мая на самом деле, по документам. Л. Гулько ― 9 января. А. Малюков ― 9 января. Л. Гулько ― Да. Не в курсе? А. Малюков ― Не в курсе. Л. Гулько ― Ну хорошо. Видите, разные точки зрения. Кому-то это сейчас может не понравиться. А. Малюков ― Ясное дело. Л. Гулько ― Да, ясное дело. Но вторгаться надо всегда, во всё? С. Бадамшин ― Вторгаться можно, вторгаться с точки зрения искусства и культуры надо. Л. Гулько ― Конечно. С. Бадамшин ― С точки зрения права это возможно, если это не нарушает законодательства в каких-то оскорбительных выражениях, либо действительно нарушающие нормы моральной этики и так далее. Л. Гулько ― Ой, секундочку! А »нормы моральной этики» — это что такое? С. Бадамшин ― Это очень тонкий момент. Л. Гулько ― Это что такое? С. Бадамшин ― Это мы уже сейчас будем говорить о воспитании. Л. Гулько ― Это мы приближаемся как раз. С. Бадамшин ― Да, мы говорим как раз о воспитании, мы говорим о той истории… Каждый начинает, конечно же, рассматривать нормы морали и этики с точки зрения своего собственного опыта, воспитания и так далее. Л. Гулько ― Вот люди, которые написали госпоже Поклонской, — наверное, тоже у них своё представление о морали и этике. С. Бадамшин ― Ну, мы всё-таки будем говорить о том, что у нас многоконфессиональная страна. Л. Гулько ― Конечно. С. Бадамшин ― И говорить о том, что православная религия — это одна из четырёх составляющих основных религий… А ещё существуют другие религии, которые могут люди исповедовать. И предусмотрено соответствующее конституционное право людей исповедовать любую религию. Соответственно, в том числе сейчас внесена с недавних пор статья в несколько ином виде — 148-я — Уголовного кодекса о защите в том числе чувств верующих граждан. Она как раз и говорит о том, что предусмотрена уголовная ответственность за публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу, совершённые в целях оскорбления религиозных чувств верующих. При этом эта формулировка «религиозные чувства верующих» до сих пор, ну, как-то вот не урегулирована и не разъяснена. Л. Гулько ― Сейчас надо объяснить радиослушателям, при чём тут вообще это. С. Бадамшин ― Я к тому, что права людей, которые исповедуют какую-либо религию, они сейчас… Л. Гулько ― Имеется в виду — они обратились к госпоже Поклонской? С. Бадамшин ― Сейчас-сейчас-сейчас я поясню. Л. Гулько ― Давайте. Извините. С. Бадамшин ― Вот эти лица, которые исповедуют какую-либо религию, их права сейчас очень так бережно чтут и оберегают, начиная от Конституции и заканчивая Уголовным кодексом. И видимо, некоторые лица, которые очень хотят обидеться, они находят… Как я называю это — «экстремизм обиженных». Они находят ту тему, на которую обидятся. И, соответственно, поднять определённую волну обращением в государственные органы. Видимо, насколько я понимаю, было обращение к депутату госпоже Поклонской, которая отреагировала следующим образом — направив депутатский запрос в Генеральную прокуратуру с соответствующим требованием проверить фильм уважаемого Алексея Учителя, которого ещё никто не видел, а видели только, наверное, трейлер. А. Малюков ― Пока про сценарий говорится. С. Бадамшин ― Да, только про сценарий. То есть проверка сценария, насколько опять же можно понять со слов госпожи Поклонской, прошла. И всё. То есть сейчас просят проверить то, чего нет. С другой стороны, я обращаю внимание, что есть ещё конституционное право как раз у моих сегодняшних коллег — это право на свободу творчества. И оно тоже закреплено в Конституции. И поэтому говорить о том, что одно конституционное право должно подминать другое — нет, невозможно так. Поэтому в этой связи… вот связь одной конституционной нормы и другой… как раз и должно как-то коррелироваться между собой, договариваться, чтобы… Я прошу прощения, Алексей Учитель не пришёл в церковь снимать фильм. Тот же самый «Тангейзер» нашумевший — тоже постановка не была в церкви. Но почему-то люди воцерковленные, оскорблённые и униженные, сами приходят смотреть то, что их оскорбляет, по их мнению…. Л. Гулько ― Они не видели. С. Бадамшин ― Да, некоторые даже вот относительно… Л. Гулько ― У них же, понимаете, какая, я так понимаю, мотивация? Они не видели и они не хотят, чтобы этот оскорбляющий, их в том числе, фильм вышел вообще куда-то, потому что он оскорбляет. С. Бадамшин ― Да. То есть даже не видели, но оскорбились. Л. Гулько ― Своим выходом просто оскорбляет. С. Бадамшин ― Да, то есть своим выходом. То есть то, чего мы не видели, а уже оскорбились. И поэтому вот это их стремление… А. Малюков ― А может быть, если они посмотрят, вдруг выяснится, что это ничего и не оскорбляет? Такое же тоже может быть. Л. Гулько ― Может быть, конечно. А. Малюков ― Знаете, дистанция от сценария до фильма колоссальная! С. Бадамшин ― Но оскорбиться уже успели. Поэтому как раз… Я просто заканчиваю мысль, хотел закончить о том, что люди оскорблённые… Ну, если вам не нравится что-то — вы не смотрите, не приходите. Может быть, на афишах писать о том, что «особо ранимым гражданам предлагаем не приходить»? Л. Гулько ― Как «16+», да? С. Бадамшин ― Да, «16+». «Особо оскорблённым…» — там какое-то дописать. Л. Гулько ― А что, как писать? «Православные минус», я не знаю? С. Бадамшин ― Да нет, так нельзя никоим образом говорить. Просто: «Ранимым гражданам. Будьте аккуратнее! Ваши чувства могут быть оскорблены!». Л. Гулько ― «Уберите ваших детей от наших радиоприёмников». А. Малюков ― А у вас есть уверенность в том, что там что-то такое кого-то оскорбляет всерьёз? Л. Гулько ― Меня-то — нет вообще. А. Малюков ― Ну вот. С. Бадамшин ― Мы как раз и обсуждаем, что люди обратились с жалобами на то, что не видели. А. Малюков ― И ни у кого нет, потому что никто не видел фильма. Поэтому что же тут вообще… Л. Гулько ― Нет, мы сейчас же даже не о фильме, о тенденции. А. Малюков ― А тенденция какая? Л. Гулько ― Вот вы говорите, что можно влезать в жизнь этих самых исторических персонажей на всю глубину. А. Малюков ― Да, конечно. И можно, и нужно. Л. Гулько ― А вдруг кого-нибудь опять в наше толерантное время, мягко говоря, вдруг кого-то это начнёт каким-то образом оскорблять? А. Малюков ― Так задача искусства — зацеплять, в любом случае зацеплять. Если не зацепляет — так что же это за искусство такое? Л. Гулько ― А как это сочетается — вот зацеплять, но не оскорбить? Это же какая-то тонкая грань. А. Малюков ― Ну, наверное, тонкая грань. Но для этого и существует художник, который берёт на себя все ответственности по случаю нарушений морально-нравственной составляющей. Нет? Л. Гулько ― Ну да, конечно, конечно. А. Малюков ― Ну вот. Если удалось ему это сделать — ну, честь ему и хвала. Если он это сделал плохо, пошло, безвкусно — ну, значит, можно тогда и ногами топать. Я ещё раз говорю, что мы говорим сейчас о фильме выдающегося нашего режиссёра Учителя, который своими фильмами доказал, что он большой мастер. И я действительно с нетерпением жду, когда получится этот фильм, когда он завершится, чтобы пойти его и посмотреть. Л. Гулько ― Да, конечно. Тем более что круг замкнулся, потому что режиссёр Алексей Учитель подаст в Генеральную прокуратуру заявление против депутата Госдумы Натальи Поклонской и представителей общественных организаций, которые выступают с критикой в адрес его нового фильма «Матильда». Это ТАСС сообщает. «Мы готовим юридический ответ, — это уже к вам как адвокату, — Поклонской и общественникам. В ближайшее время мы направим два заявления в Генпрокуратуру. Одно будет касаться лично Поклонской, а второе — людей, которые рассылают в кинотеатры письма, — они же что делают? — с призывом отказаться от проката моего фильма», — заявил режиссёр. Они даже там запугивают, что «мы сожжём кинотеатр, что-то ещё сделаем». Ранее сообщалось, что экс-прокурор Крыма Наталья Поклонская попросила Генпрокуратуру проверить фильм Алексея Учителя «Матильда». «По мнению депутата Госдумы, Россия в этой киноленте, — дальше вот мотивация, — представлена страной блуда, а святого государя Николая II играет немецкий порноактёр». Вот так, не подумавши, сказала Наталья Поклонская. С. Бадамшин ― Она это сказала? Л. Гулько ― Ну, вот она же, да? Она же. А. Малюков ― Нет, я до сих пор… Л. Гулько ― «По мнению депутата». Это её мнение. А. Малюков ― Я не слышал. Л. Гулько ― Вот видите? Я цитирую. Она, наверное, сказала. С. Бадамшин ― В интервью она это говорила — по поводу порноактёра. Л. Гулько ― В интервью, да. С. Бадамшин ― На что сделали все замечательный вывод о том, что что-то есть человеческое в Наталье Поклонской, раз она смотрит порно. Л. Гулько ― Это тоже подход к этому делу. А что касается… С. Бадамшин ― Относительно доводов, что теперь уже Учитель собирается обращаться в Генеральную прокуратуру. Ну, каждый имеет право обращаться в Генеральную прокуратуру, в любые прокуратуры. То есть, в принципе, тут я считаю, что это уже определённая доля перформанса, уже переходящая в предпоказ этого фильма. А. Малюков ― Ну, скорее всего — да. Л. Гулько ― Ну хорошо. А. Малюков ― Потому что на самом деле я бы на его месте не стал этим заниматься. С. Бадамшин ― Потому что, в принципе… А. Малюков ― Потому что сам он мастер, он сделал кино. И кино должно само за себя говорить. Л. Гулько ― Ну, обидно стало человеку. А. Малюков ― А чего обидно? Ещё никто не видел его фильма. Чему обижаться? Л. Гулько ― Ну, просто обиделся — и всё. Потому что как-то вот так. А. Малюков ― Обиделся на красивую женщину. Л. Гулько ― На красивую. На них можно обижаться, на красивых женщин. Ещё как обижаются. Через некоторое мгновение у нас с вами будут новости на волнах радиостанции «Эхо Москвы», затем мы вернёмся в студию и продолжим наш разговор. Может быть, сейчас, пока идут новости, какой-нибудь придумаем вопрос. Хочется как-то народ спросить, какой-то вопрос для голосования вот на основе того, как глубоко можно влезать в жизнь исторического персонажа, до какой глубины. Может быть, сейчас как-то сформулируем. Ну, новости у нас. НОВОСТИ Л. Гулько ― 13 часов 35 минут. Мы продолжаем наш «Культурный шок». «Уголовка за личную жизнь исторических персонажей». Сергей Бадамшин, адвокат. Вы же адвокат Карауловой, да? С. Бадамшин ― Да, и Карауловой, и »Открытой России». Л. Гулько ― Да, Карауловой и »Открытой России». Чтобы просто напомнить, да. И Андрей Малюков, режиссёр, который снял… Спасибо большое. Это мы дозвонились до человека. Вы сняли… Как называется сериал? А. Малюков ― Последний? Л. Гулько ― Последний. А. Малюков ― «Григорий Р.», о Распутине. Л. Гулько ― «Григорий Р.» называется как раз, про царскую семью в том числе. А. Малюков ― Да. Л. Гулько ― Да, в том числе. У нас на связи… Я прошу вас надеть наушники, господа, потому что у нас на связи Андрей Алексеев — основатель и генеральный директор киноклуба «Нефть» из Ярославля. И Андрей вроде как, так сказать, собрался взять в прокат ту самую «Матильду», которую пока никто не видел. Да? А. Алексеев ― Добрый день, коллеги. Л. Гулько ― Андрей, здравствуйте, да. Вы с нами. Спасибо вам большое, что… Значит, во-первых, когда я сказал нашим гостям сегодняшним, Сергею и Андрею, что вы взяли в прокат, они говорят: «Где он взял? Его ещё нет в прокате». А. Алексеев ― Да, хороший вопрос. На самом деле несколько преждевременно, конечно, вокруг фильм сейчас существует такая информационная истерия. На самом деле фильм будет готов и выпущен в прокат только в октябре месяца. 25 октября — рассматривается сейчас эта дата. Причём приурочено это, как вы понимаете, не просто так, в конце октября, а к 100-летию Октябрьской революции в России. Л. Гулько ― Вот как. Так? А. Алексеев ― И поэтому сейчас о выпуске в прокат, конечно, речь не идёт. Но уже настолько много вокруг разговоров, что даже православные активисты, так сказать, взбудораженные всем этим делом, вот занялись рассылкой тех самых писем, о которых, я так понимаю, вы тоже слышали. Л. Гулько ― Да, конечно. И вы, не испугавшись ничего, так сказать, ни мнения общественного, ни вот этой вот, вот этой вот… того, что вокруг поднимается, вы готовы, когда выйдет этот фильм, насколько я понимаю, да? А. Алексеев ― Да, мы готовы. Хотя изначально, честно говоря, были сомнения и относительно самого фильма, и вопросов, которые в нём поднимаются. Ну, возможно, это как бы не для нашей аудитории, поскольку мы, так сказать, создаём определённый формат своего кинотеатра и выбираем тот или иной фильм. Но сейчас после такой информационной волны, которая поднялась, конечно, сам бог велел показывать это кино. И те, кто пытался сопротивляться этому, в общем-то, совершенно обратного эффекта добиваются. Л. Гулько ― Слушайте, я сейчас спрошу: зачем вам эта головная боль? Сейчас начнётся, знаете, вот с одной стороны — письма, с другой стороны — начнут угрожать, с третьей — ещё чего-то. А. Алексеев ― Ну, нет ответа на этот вопрос однозначного, поскольку мы считаем, что кино должно находить своего зрителя в любом случае, какое бы это ни было кино. То, что Алексей Учитель снимает хорошее кино, по определению известно всем, поэтому как бы нет желания сопротивляться. А то, что вокруг этого действительно так много разговоров — это только на руку картине. И с точки зрения даже кассовых сборов это тоже обосновано, поскольку вы понимаете, что кинотеатр — это всё-таки коммерческое предприятие, прежде всего. Так что в данном случае очень много плюсов появляется при всём том, что до фильма ещё очень далеко. Л. Гулько ― Скажите, пожалуйста, а у вас киноклуб «Нефть» — это некий такой киноклуб, ну, с точки зрения кино он такой элитный, да? То есть там такие фильмы, кино не для всех? А. Алексеев ― Ну, он считается, да. Мы стараемся показывать авторское кино, интеллектуальное кино, фестивальные вещи. То есть «Матильда» изначально не входила, скажем, в этот пул по определению, поскольку это было кино об истории России. А вы знаете, что к таким фильмам отношение разное существует. Но вот теперь, после того, что происходит с картиной, конечно, интерес к ней сильно повышается у аудитории. Возможно, появятся площадки, которые будут отказываться от этого проката. Но я не думаю, что мы будем в их числе. Мы себя пытаемся обезопасить в данном случае. Разумеется, мы уже инициировали обращение в соответствующие органы, которые, кстати, сами… После нашего такого обращения к людям через Facebook и соцсети о приходе письма органы сами обратились к нам. И в итоге мы в течение этой недели несколько раз общались с представителями Центра противодействия экстремизму. Инициировано обращение о проверке деятельности вот этой странной общественной организации под названием «Христианское Государство — Святая Русь». Вот так называется та структура, которая рассылает вот эти странные и непонятные письма по кинотеатрам страны. Л. Гулько ― То есть вы работаете, можно сказать, в содружестве в этом случае с правоохранительными органами? А. Алексеев ― В этом случае — да. Мы, я считаю, делаем правильно, поскольку обращаемся в те органы, суть которых, цель которых как раз состоит в том, чтобы расследовать подобного рода проявления. А в тексте экстремизм абсолютно на поверхности. Л. Гулько ― А вообще каковы настроения в городе Ярославле? Не всегда услышишь человека прямо из города… А. Алексеев ― Живых людей. Л. Гулько ― Да, живых людей из города Ярославля. А. Алексеев ― Да в городе нормальные, в принципе, настроения. Хотя у нас тут происходят такие не очень демократические процессы, связанные с отменой выборов мэра. А. Малюков ― Какая-то мутная история. А. Алексеев ― Да, тут немножко… Экономическая ситуация, конечно, не очень стабильная. Но в целом держимся, как говорят. Л. Гулько ― А вообще всякие разные вот эти коллизии политические и околополитические — они как-то влияют на киноклуб «Нефть», на ваших зрителей, на атмосферу? А. Алексеев ― Да, вы знаете, мы замечаем, что наши зрители как бы сплачиваются вокруг нашего «места силы» (будем называть это так). Надо признать, что есть определённый интерес. То есть в »сытые» времена нам было бы сложнее. Л. Гулько ― То есть — чем хуже, тем лучше, да? А. Алексеев ― Вот для нас — для людей, занимающихся определённой альтернативой, андеграундом — да, для нас это лучше. Ну, вы знаете, русский рок возник в своё время не случайно на излёте советской империи. Вот у нас примерно те же процессы, только связанные уже с кинематографом. Л. Гулько ― Спасибо вам огромное! Андрей Алексеев, я ещё раз напомню, основатель и генеральный директор киноклуба «Нефть» из города Ярославля. Ну, я думаю, что всё с этим фильмом будет хорошо и у вас будет… Ну, я во всяком случае хочу, чтобы так было, чтобы у вас был огромный успех. А. Малюков ― А спросить-то можно? Л. Гулько ― Можно, конечно. Пожалуйста. А. Малюков ― Как «Викинг» прошёл? А. Алексеев ― Вы знаете, мы не работали с »Викингом». Вот это как раз не наш формат. А. Малюков ― Почему? А. Алексеев ― Поскольку рафинированная российская история, снятая за большие деньги при поддержке, так сказать, государства. Ну, это сразу кино, которое является таким массовым, а значит — не для нас, ну вот не для нашего клуба. Ну, в данном случае так устроено. Л. Гулько ― У них же кино не для всех, у Андрея. А. Малюков ― Ну да. Л. Гулько ― Конечно. А. Малюков ― На »Викинг» тоже можно смотреть с разных сторон. Л. Гулько ― Ну конечно. А. Малюков ― И как исторический фильм, и как приключенческий фильм. А »Притяжение» сейчас идёт у вас? А. Алексеев ― И »Притяжение» у нас тоже не идёт. Конечно, на других площадках в городе оно есть, но мы не показываем это кино. А. Малюков ― Ну вот, интересно. А »Матильду» вы будете, с ней работать, да? А. Алексеев ― Повторюсь: не планировали, но теперь точно будем. А. Малюков ― Хорошо. Л. Гулько ― Вот так. Спасибо вам огромное, спасибо. Удачи ещё раз. Спасибо вам огромное. А. Алексеев ― Спасибо и вам. Л. Гулько ― Вот такая история: чем хуже, тем лучше. А. Малюков ― Ну да. Л. Гулько ― А теперь давайте посмотрим, что нам… «Матильда Кшесинская крутила романы не только с Николаем, но и с другими великими князьями — Сергеем Михайловичем, Андреем Владимировичем». А. Малюков ― Но это уже после. Л. Гулько ― Да. Ну, после, да. Ну, что же теперь делать? Вот, кстати, про «Викинга» тут тоже пишут из Саратова: «Лучше запретите фильм «Викинг», который оскорбляет чувства язычников и всех славян. Почему об этом молчат?» С. Бадамшин ― Все найдут какой-то повод прийти друг к другу в гости и оскорбиться. Л. Гулько ― Главное, чтобы каторжники не оскорбились, про которых говорил Пётр Олегович Толстой. Дальше. «У нас прежде всего светское государство по Конституции, а уже потом многоконфессиональное общество. Чувства атеистов не надо разве защищать?» — спрашивает Андрей. Главное, что никто ни на кого не нападает, никто никого не оскорбляет, мне кажется. Нет? Ни атеистов, ни викингов… С. Бадамшин ― Ну, в этой истории опять же, здесь небольшая группа людей. И здесь абсолютно нельзя их ассоциировать с абсолютным большинством православных граждан. Л. Гулько ― Конечно нет. При чём тут одно к другому? С. Бадамшин ― А неизвестная группа, о которой сейчас как раз говорил руководитель клуба, написала вот эти письма непонятного содержания, которые даже заинтересовали Центр противодействия экстремизму, который впервые начал заниматься, видимо, в этой области тем, чем должен заниматься. И эта пена всплывает на поверхность. А обычные православные граждане — они этот фильм не видели, не знают. И естественно, их никоим образом никак не может затронуть то, чего нет пока ещё до октября месяца. Я боюсь, что как раз 25 октября семнадцатого года, скажем так, приближается годовщина… Л. Гулько ― Две тысячи семнадцатого. С. Бадамшин ― Да, семнадцатого года. Я специально так сказал. Как раз это будет очередная годовщина — 100-летие. И если приурочен фильм именно к этому событию, то, я думаю, появится ещё очередная группа недовольных граждан, но уже с красными флагами. Почему именно к этому дню? А. Малюков ― А почему альковная история притягивается? Л. Гулько ― А при чём тут революция? А. Малюков ― Ну вот, я про это и говорю собственно. И мне очень интересен был мотив этого парня… Л. Гулько ― Андрей Алексеев его зовут. А. Малюков ― Андрея Алексеева из Ярославля. Почему два самых раскрученных наших проекта, явно успешных в прокатной судьбе — «Викинг» и »Притяжение»… Л. Гулько ― «Притяжение» — это Бондарчука фильм. А. Малюков ― Да, это Бондарчука. Л. Гулько ― Сергея. А. Малюков ― И они не работают с ними, с этими двумя… Л. Гулько ― Не Сергея. Что я говорю? А. Малюков ― Ну, если будет минутка у вас, вы же не каждый вечер и не каждый выходной, сходите в кино, посмотрите и получите удовольствие, на мой взгляд. Л. Гулько ― Ну, видимо, дело в том, что… Во-первых, для того, чтобы поддержать Алексея Учителя, видимо, берут в прокат. А во-вторых, ну, раз это кино не для всех — может быть, и это кино не для всех таким образом, через вот этот скандал. А. Малюков ― Ну, посмотрим. Л. Гулько ― Посмотрим, конечно. А. Малюков ― Я говорю, что сложно обсуждать, потому что не видели мы. Л. Гулько ― Да. «А почему раньше не обижались? Был фильм Глеба Панфилова «Романовы. Венценосная семья», а также «Цареубийца» Карена Шахназарова», — спрашивают нас. Что тут есть? Вот! «Показал же Сокуров больного Ленина — и ничего, и никто в суд не подал». Кстати. Вспоминают много чего. «Лев Толстой был предан анафеме. Оскорбляет ли верующих рассказ о том, какой это был хороший человек?» — Александр из Санкт-Петербурга, как бы на параллелях. Знаете что, Сергей? Обращаюсь я к Сергею Бадамшину. Действительно, если вдруг неожиданно какое-то дело, что-то уголовное, то вообще возможно такое завести? Какой-то процесс на вот этих вот, так скажем, исторических персонажей, с точки зрения… С. Бадамшин ― Процесс в отношении исторических персонажей? Л. Гулько ― Ну, в отношении оскорбления исторических персонажей. С. Бадамшин ― Да, я понял. Скорее всего, вы имеете в виду — в отношении лиц, которые интересуются и снимают… Л. Гулько ― Вот это я имею в виду. Лиц, которые, да… С. Бадамшин ― На самом деле просто на конкретном примере Алексея Учителя и в терминах, которые употребляла Поклонская, можно… То, что она приводила… Я приведу конкретный пример. То есть она говорила о клевете, о нарушении… Это статья 128.1, неприкосновенность частной жизни, нарушение тайны переписки, соответственно, и нарушение неприкосновенности жилища — это 137-я и 138-я статьи Уголовного кодекса. Все эти статьи — это либо частного обвинения, либо частно-публичного, то есть здесь нужно непосредственно заявление самого лица. Л. Гулько ― Которого уже давно… С. Бадамшин ― Которого уже давно нет. То есть здесь каким образом? То есть возбуждение только по заявлению, соответственно, этих лиц должно быть. Ну, спиритические сеансы у нас пока ещё в уголовном процессе не введены, поэтому… Л. Гулько ― Могли бы. С. Бадамшин ― Ну, в принципе, господин Маркин говорил о каких-то новшествах нанотехнологичных, которые отрезвляют память лицам. Л. Гулько ― Вы Маркина какого сейчас имеете в виду? С. Бадамшин ― Тот, который уже сейчас в Следственном комитете. Он говорил, что есть у них специальный какой-то комплекс программ, который позволяет вспомнить всё людям. Но вот про то, что проводят спиритические сеансы, я пока ещё не слышал. И в уголовном праве, вернее, в уголовном процессе такого не закреплено. А. Малюков ― А надо? С. Бадамшин ― Вот это всё вопросы уже к Следственному комитету и к законодателю. А законодателем является в том числе и госпожа Поклонская. Л. Гулько ― Вдруг появится такая технология… С. Бадамшин ― И как бы она не стала… Л. Гулько ― Надо как-то делать что-то с этим. Вот говорят, что роботы скоро… такое из них сделают, из роботов, что в некоторых странах уже обсуждают, надо ли им, так сказать, давать статус тех же самых обиженных, переводить их в человеческий вид. С. Бадамшин ― Ужасно. Ну, просто хотел ещё продолжить… Л. Гулько ― Да-да-да. С. Бадамшин ― То есть госпожа Поклонская может обратиться, в принципе, в гражданский процесс и порядке 152-й попытаться защитить как заинтересованное лицо честь и достоинство. Л. Гулько ― Ну, собственно, да. С. Бадамшин ― Да. Но это уже не в рамках уголовного процесса, а в рамках гражданского производства. Ну вот. Но опять же я обращаю внимание на то, что практика и Верховного Суда, и Европейского суда по правам человека говорит о том, что лицам публичным, политикам — им приходится претерпевать некое ограничение как раз этих прав на свободу своей частной жизни в том числе… Л. Гулько ― То есть не обижаться? С. Бадамшин ― Да. И подвергаться в большей какой-то степени критике. И приходится претерпевать, потому что к ним проявляется публичный интерес, общественный интерес. Это их, скажем так, работа. Поэтому даже здесь оснований в порядке гражданского производства, честно говоря, я не вижу. Ну, госпожа Поклонская — она тоже юрист. А два юриста — это три мнения. Поэтому, если она обратится с подобным заявлением в суд, то, конечно, будет интересно посмотреть, с каким мотивом она обратится. Л. Гулько ― Я сейчас обращаюсь к Андрею Малюкову, к режиссёру. А как вообще… до какой степени можно чего показывать в этих исторических персонажах? Они же тоже люди, у них такие же слабости. В общем, они же люди. Вот как глубоко можно? А. Малюков ― Да как угодно глубоко. Л. Гулько ― Глубоко можно, да? А. Малюков ― Конечно. Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы получился художественный образ на экране. Л. Гулько ― А что вообще показывать нельзя? Вот что может оскорбить точно совершенно? Вот что никогда нельзя снимать и показывать? А. Малюков ― Ну, то, что написано в Уголовном кодексе. Наверное, вы лучше меня знаете. Порнографию нельзя. С. Бадамшин ― Порнография, да. Л. Гулько ― Хотя отличить порнографию от не-порнографии довольно… С. Бадамшин ― Эксперты в рамках доследственной проверки… Л. Гулько ― Понимаете, обвиняют, скажем, Ларса Айдингера, который играет царя, его обвиняют в том, что он снимался у Питера Гринуэя, и все называют этот фильм порнографическим. С. Бадамшин ― Почему вы говорите «обвиняют»? Завидуют. Л. Гулько ― Завидуют. Ну хорошо, давайте так. Завидуют. Хотя замечательный артист вообще, так скажем. Один Гамлет чего стоит. А. Малюков ― Да. Я не знаю… Когда-то, в советские времена у меня был разговор с председателем комиссии по определению порнографии. Чем отличается собственно порнография? Он говорит: «Вот в Пушкинский входишь — стоит Давид». Л. Гулько ― Давид стоит, да. А. Малюков ― «Это порнография? Нет, не порнография. А отколите ему причинное место и положите на стол — это что будет такое? Это будет порнография». Л. Гулько ― Вот видите, как всё сложно. А. Малюков ― Да, всё очень тонко на самом деле. Л. Гулько ― Тонко, конечно. Вот так отколешь… А. Малюков ― Поэтому, знаете, это вопрос не дискутируемый. Есть Уголовный кодекс, который запрещает показ и разговор о каких-то вещах. Вот это надо уважать как минимум, потому что иначе тебе самому будет хуже. А всё остальное можно. Л. Гулько ― Вот это ответ, наверное, на вопрос Дмитрия Мезенцева, который спрашивает: «А где проходит грань между свободой творчества и вмешательством в частную жизнь?» А. Малюков ― Творчество и частная жизнь? Я не знаю, вообще как это совмещается. Мы не вмешиваемся в частную жизнь. Мы показываем про человека, про его жизнь, про его взаимоотношения с окружающей деятельностью. Л. Гулько ― А насколько нам тогда вот так… С. Бадамшин ― Я сейчас поясню. Л. Гулько ― Да, давайте. С. Бадамшин ― Я как раз просто хочу обратить внимание, что любой фильм — это произведение искусства. Л. Гулько ― Конечно. С. Бадамшин ― Художник не вмешивается в частную жизнь. Это вымысел автора. И насколько он приближен к реальным событиям — это да, можно сделать определённый вывод уже после просмотра этого фильма. И если он близко к реальным событиям… Опять же, это вымысел автора, и оценку ему даёт зритель: а) билетами; б) ногами. Л. Гулько ― Это понятно, это понятно. Просто я к тому, что, понимаете, очень многие считали человека кумиром. Вот Владимир Высоцкий. Считали человека кумиром своим. Ну, действительно. Ну, что там говорить? Потом — «Владимир, или Прерванный полёт», вот эта книжка, которая… И сразу говорят: «А зачем мне вообще? Я его не за это люблю. И зачем мне вот это всё, что было? Зачем мне это всё знать? Вот оно зачем?» С. Бадамшин ― Никто не заставляет это знать. У нас нет обязанности… А. Малюков ― Желание знать человеку свойственно. Л. Гулько ― И сразу разбиваются чьи-то иллюзии, может быть. Человек предстаёт с другой стороны. А. Малюков ― «Высоцкий. Спасибо, что живой» — вы видели же кино? Л. Гулько ― Да, конечно. А. Малюков ― Ну вот. И что? Л. Гулько ― Нет, я-то — ничего. Я просто, так сказать, о том, что… Зачем? Я к вам. Зачем показываете? Зачем? Вот хорошо, когда нормально, всё, образ сложился. Зачем? А. Малюков ― Я сейчас не понимаю… С. Бадамшин ― Ну, в принципе, мы сейчас уходим в сторону «Исламского государства», которое запрещает изображение людей. Л. Гулько ― Я же не от себя. С. Бадамшин ― А зачем? Я вам такой вопрос задал. А. Малюков ― Не дай бог. Л. Гулько ― Ну, там есть такие вопросы, да. Там есть такие вопросы. А. Малюков ― На самом деле чем глубже мы рассматриваем человека, чем многостороннее мы его показываем, тем лучше и выгоднее для того или иного произведения искусства — для фильма, для сценария, для спектакля, для пьесы. Ну, что тут говорить? Л. Гулько ― И потом, мне кажется, что если ты знаешь человека с разных сторон, то твоё отношение к нему не меняется. Он как был для тебя, так и остаётся. И если это влияет на ваше восприятие, как для некоторых наших радиослушателей влияет, в какой партии состоит талантливый артист… Вот для меня не влияет совсем, абсолютно, вообще. На вас влияет, Сергей? С. Бадамшин ― Ну, я как член партии «Единая Россия» и одновременно адвокат «Открытой России» затрудняюсь ответить. Л. Гулько ― Влияет? С. Бадамшин ― На меня никак не влияет. Л. Гулько ― Не влияет? С. Бадамшин ― Абсолютно. Л. Гулько ― Ну вот, видите. А для многих влияет. Вот что-нибудь скажет не так, как хочется некоторым — и начинается: «Да он вообще не артист и никогда не был». С. Бадамшин ― Я бы хотел как раз… А. Малюков ― Понимаете, хамства везде полно. Так что тут обсуждать такого рода выпады? На самом деле существуют артисты талантливейшие, которые, к сожалению, в частной жизни не являются образцами добродетелей. Ну и что? Ну и что? Л. Гулько ― Абсолютно. Гений и злодейство — они же совместимы. А. Малюков ― Конечно. Л. Гулько ― Вот. Это же понятное дело. С. Бадамшин ― Я как раз хотел бы обратить внимание на следующее. Я просто начал в начале передачи эту мысль. Есть понятие свободы. Есть свобода слова. Вот Поклонская — она воспользовалась свободой слова, свободой обращений. Просто в некоторых процессах я участвую от »Открытой России». Мы несколько раз участвовали в защите лиц и по 282-й статье УК, и так далее. Я просто по этой ситуации хочу высказаться. У Поклонской есть право высказаться. Но точно так же у Алексея Учителя есть право творить, у него есть право создавать эти фильмы. И у людей, которые хотят посмотреть, есть право прийти и посмотреть. У людей, у которых какая-то повышенная внутренняя оскорблённость, у них есть право туда не ходить. То есть каждый может своими правами воспользоваться. И кого бы то ни было… Л. Гулько ― Если они не нарушают Уголовный кодекс и права других, да? С. Бадамшин ― Абсолютно верно. То есть те люди, у которых повышенная оскорбляемость, у них есть право не смотреть. И у них это право не отбирается и не будет нарушено. У тех людей, которые хотят посмотреть, их право будет, соответственно, соблюдено, когда они придут и посмотрят в тех кинотеатрах, которые будут показывать этот фильм, и реализовать своё право на просмотр этого фильм. В том числе я обращаю внимание, что каждый художник имеет право прежде всего на творчество, на свободу творчества. И если опять же вопрос культуры ставить, то это нас должно объединять. Разнообразие объединяет. Л. Гулько ― Ну конечно. С. Бадамшин ― Мы знаем такую одну интересную страну, в которой, в принципе, даже на банковских купюрах это написано. Но нам нужно к этому стремиться, потому что мы всё-таки многоконфессиональная и многонациональная страна. И если мы будем вот так вот себя разбирать по кускам: «Это меня оскорбляет», «А это меня оскорбляет», — мы будем жить, как в такой дешёвой коммуналке. Л. Гулько ― Как вы считаете… Наше время заканчивается. Как вы считаете, какова судьба будет фильма «Матильда»? А. Малюков ― Загадочное дело, невозможное дело. На самом деле у нас прокатная судьба наших отечественных фильмов — это всегда вопрос, большой вопрос, как он пройдёт в прокате. Ну и потом, есть ещё и судьба зарубежного проката. Может быть, поэтому взяты иностранные артисты. Л. Гулько ― Может быть. А. Малюков ― Ещё есть судьба телевизорного проката, понимаете. Л. Гулько ― Да. А. Малюков ― Поэтому я говорю: это всегда всё под большим вопросом. Я про другое хочу сказать. Л. Гулько ― Давайте, у вас 30 секунд. А. Малюков ― Мы уже говорили на эту тему, повторюсь. Мне кажется, что вся эта вампука сейчас возникла преждевременно. Фильм никто не видел. Л. Гулько ― Конечно. В октябре только. А. Малюков ― Сценарий никто не читал, он нигде не опубликован. Понимаете? И уже сейчас заранее махать кулаками в воздухе и кричать: «Ах, вы, безобразники!» — это… Л. Гулько ― Спасибо вам большое, спасибо огромное. Ещё раз напомню: Сергей Бадамшин, адвокат, и Андрей Малюков, режиссёр, были у нас сегодня в прямом эфире. Будем ждать выхода, с нетерпением ждать выхода фильма «Матильда». Спасибо огромное. До свидания. А. Малюков ― Спасибо.

Ссылка на источник