М.Ганапольский ― Здравствуйте. Ну, давайте начнем. Очень интересные вещи происходят сейчас в Белоруссии. Там, как вы знаете, ввели налог на тунеядство, — собственно интересно, это называется «тунеядство», но это не совсем так. То есть, налог должны платить те, кто – внимание, — не работает и не платит налогов в белорусский бюджет, но прибывает на территории Белоруссии больше 180 дней. Белорусам это не нравится, и они протестуют, и вот в Витебске сегодня, как пишут СМИ,  — вышло 1500 человек. Они прошлись по улицам города, потом устроили митинг на  площади. В Бобруйске, чудесном городе, известном, который упоминается в одном популярном романе, вышла тысяча человек. Они выкрикивали антилукашенковские лозунги. В Бресте вышло 350 человек. В Барановичах, — 300 человек. Знаете, что мне интересно? Почему в России до сих пор сидят по »Болотным» и »Сахаровским» делам, причем до сих пор маниакально ищут так называемых возмутителей порядка. А в Белоруссии этого нет. И вот, что самое интересное: вы помните, страшные вещи творились в Белоруссии – исчезали люди, тюремные сроки, Европа говорила: «надо выпустить», Лукашенко говорил: «А я ничего про это не знаю». Вот интересно, почему заскорузлый Лукашенко, которые по идее, должен – по привычке, по нравам себя как диктатора, как авторитарного лидера, просто расстреливать эти демонстрации, и, тем не менее, он спокойно к ним относится. Вот я вам скажу честно и откровенно – этот вопрос для меня важнее прочих. А ответа у меня нет. При этом я хочу сказать,  — я не понимаю. А это важный вопрос не для Белоруссии. Это вопрос, важный, собственно, для России – почему в части союзного государства, которое называется Белоруссией, которое является с Россией одним государством, почему там нет этого жуткого преследования, этого Мордора, а у нас в России есть. Поймите, это, с одной стороны, риторический вопрос. А с другой стороны, если вы знаете ответ, скажите мне. Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», самые значимые события недели, которые выбирают мои коллеги и я, Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский. А.Соломин ― Это к нам вопрос, или к слушателям? М.Ганапольский ― К вам. Потому что я вас слышу, а слушателей не слышу. А.Соломин ― Нет у меня никакого ответа. Я так понял, вы его и не требовали. Мне кажется, что — ну, не знаю, можно сравнивать эти вещи, или нельзя? Нарышкин, выручи меня — я не знаю, почему. А.Нарышкин ― Я объясню. То, что делает Лукашенко, почему он сейчас не задерживает тех, кто выходит на улицы, хотя мы прекрасно помним, что он может это делать может сажать в тюрьму, а в случае чего, расстреливать – правда, по другим статьям, не за массовые акции. Сейчас он это делает, вот это его поведение – потому что это такая проституточность. М.Ганапольский ― А в каждой стране такая проституточность. Это хорошая проституточность – не расстреливать собственных граждан. А.Нарышкин ― Я закончу? Сначала мы дружим с Путиным, когда у нас есть потребность получать газ, нефть со скидками, когда нам нужны денежки. А когда мы хотим немножко свобод в европейском понимании, когда мы хотим, чтобы белорусам и  белорусскому руководству, в первую очередь, давали право выезжать за рубеж, мы хотим, чтобы не замораживали их счета, мы начинаем играть в демократию, мы разрешаем протестующим выходить на улицы, разрешаем протестующим говорить гадости про Лукашенко. Путин выбрал конкретную линию, он идет как паровоз, уперся, и ему Запад нипочем. США. Европа, что они говорят, Крым – не Крым, демократические свободы – наплевать. А Лукашенко лавирует: сегодня так, а завтра так. Вполне логичное объяснение. М.Ганапольский: Почему в России сидят по »Болотным» и »Сахаровским» делам, маниакально ищут возмутителей порядка М.Ганапольский ― Хочу сказать по этому поводу одну вещь. Сейчас действительно очень много людей переезжает жить в Киев, прежде всего, конечно, это люди, которых преследуют в  Российской Федерации. И хочу сказать, что мыс вами ещё доживем до момента, когда люди будут переезжать в Белоруссию по этим же самым соображениям. Еще раз говорю – это меня поразило. А знаете, какова его реакция? Реакция совершенно гениальна – Лукашенко сказал: большинство белорусов поддерживают это предложение. Вот этот налог на тунеядство. Он так сказал и этим ограничился. И выясняется, что ничего страшного в том, что люди выходят на улицу, нет. Выясняется, что вот это безобразие, которое творится в России, что это именно безобразие. Не наведение порядка, а безобразие, нарушение основных свобод. И, кстати, мы сейчас пойдем на первую тему, наверное. Главную тему сегодня. И почему мы ее взяли – не потому, что надо помнить Бориса Немцова. Потому что этот человек, который так трагически погиб, он, кроме всего прочего, уже после своей смерти, организатор бесстрашных выступлений и бесстрашных шествий. Вот об этом сейчас поговорим. Начнем с »События недели». А.Нарышкин ― Вы правильно сказали, что Немцов, спустя два года после его смерти, остается организатором крупнейших в стране политических акций. И действительно, у нас даже поводов других нет собираться сейчас – ни в Москве, ни тем более, в регионах. Это грустная история. Сегодня вспоминали убитого Немцова и в России и за границей, в Москве самое главное событие — по разным оценкам, 15 тысяч человек приняли участие, полиция, как всегда, насчитала в три раза меньше — 5 тысяч. Но неважно. Приятно смотреть на лица интеллигенции, приятно посчитать даже по головам людей и понять, например, сидя дома или находясь не в Москве – приятно понять, что ты не один. Там же повестка шире, чем просто память Немцова. Все равно там люди выходят как на очередную протестную акцию. Приятно понять, что ты не один, приятно понять, что есть такие же люди как ты, которые не идут на компромисс со своей совестью. Приятно понять, что они думают головой, что в них что-то такое осталось неравнодушным. Но о чем я думаю в этой связи. Самая крупная акция, и власть ее разрешает в том формате, в котором ей удобно. Изначально организаторы хотят проводить акцию к Большому Москворецкому мосту, где был убит Немцов и где прошла первая акция через несколько дней после его убийства. Но власти говорят — идите стандартным маршрутом – по бульварам и академика Сахарова. Хорошо, нет проблем, но я тут чувствую со стороны власти использование людей, использование тех, кто выходит, искренне – их используют и используют организаторов. Потому что, думаю, вы согласитесь со мной — наверняка в Кремле. А может, не в Кремле, а в ФСБ, следят за настроениями в  социальных сетях хотя бы и понимают, что у граждан накапливается постепенно негатив. И власть выбрала для себя отличную формулу: раз в год мы будем разрешать этой кучке людей выходить по такому скорбному поводу на улицу. 15 тысяч, 20 тысяч, 10 тысяч. Видно по соцсетям, что идет какой-то напряг — из-за денег, из-за международной обстановки, — выходите, выпускайте пар. Только по тому маршруту, какой мы вам скажем. М.Ганапольский ― Нет, не согласен. Давайте объявим голосование, после этого я скажу. Буду возмутителем спокойствия и скажу, что тебе не понравится, а Соломину особенно. А.Соломин ― Если вы скажете что-то, что не понравится Нарышкину, я буду плясать от счастья. М.Ганапольский ― Хорошо, уничтожим его вместе с тобой. А.Нарышкин ― Я подведу к вопросу. У меня какая мысль – власти сейчас фактически используют тех, кто хочет почтить память Немцова, разрешая им эту акцию. Это единственная акция, которая собирает столько людей. Ни один другой повод не может собрать в Москве такое количество участников. Я не называю их протестующими просто такое количество участников, неравнодушных людей. Поэтому вопрос, которые у меня возник, и я его предложил поставить на голосование – нужно ли вообще оппозиции устраивать уличные акции? Я считаю, что если люди выходят даже на »Марш Немцова», — это в каком-то смысле игра по правилам власти. Власть разрешила эту акцию, этот маршрут – мы идем. Не буду говорить «как стадо», но мы идем, нам задали коридор и мы по нему идем, выполняем то, что нам власть разрешила. А может быть, не стоит вообще выходить на улицу, может быть, продолжать обсуждать злободневные темы в Фейсбуке, делать что-то еще? Нужно ли оппозиции устраивать уличные акции? Если нужно, в них ест необходимость — 660-06-64, если можно обойтись без уличных акций — 660-06-65. А вы меня сейчас должны замочить. М.Ганапольский ― Во-первых, я поздравляю тебя – ты запутался в придаточных предложениях. То есть, ты долго объяснял, а я ждал, когда ты, наконец, проколешься, когда ты скажешь фразы, которые исключают друг друга. И ты это сказал – я тебя цитирую, а ты, Соломин, уже веселись, потому что это праздник на нашей с тобой улице. Смотри, ты сказал – первое предложение: «власть использует людей» и пояснил: они не разрешают идти по этому маршруту, а разрешают идти по тому. И из этого, из таких договорных условий, которые часто бывают, когда авторитарная страна, когда надо договариваться с властью – то, что люди пошли другим маршрутом, только не в Химки-Ховрино, а по бульварам – ты это называешь так, что власть использует граждан. Ерунда. Теперь второе. Сразу после запятой ты сказал невероятную вещь. Ты сказал: «ну, по другому поводу у нас не могут собрать. Это твоя цитата. Я тебе хочу сказать: появился печальный всенародный праздник – День гибели Бори Немцова. И не имеет значения, по какому маршруту идут. Если прошли и никого не арестовали, это уже заноза в заднице Кремле такая, что трудно себе представить – это показывают все агентства. Это раз. Второе – ты сказал печальную и абсолютно справедливую вещь: не могут собрать. Дорогой Соломин, если бы миллион вышел на улицу — когда миллион вышел на Крещатик и на Красноармейскую в Киеве, то власть убежала в лице Януковича. Если люди хотели бы, то трусливая власть – ты что думаешь, военные стреляли бы по демонстрациям? Я никого не призываю, просто ты сам спалился, ты сказал: по другому поводу не могут собрать. Да, не могут собрать. Поэтому отсутствие демонстраций это проблема не Путина, не моего обожаемого Путина, это проблема людей, которые согласились. Они не собираются сидеть в тюрьме из-за режима. У них есть дети, у них есть обязательства, они ходят на работу, они согласны для Дадина сделать все, но они не хотят быть Дадиными, не хотят попасть в эту чудовищную мясорубку. Но если бы собрался миллион в 12 миллионной Москве, то там бы все обосрались просто. И не было бы ни одного полицейского. Вернее, они бы стояли аккуратно и говорили: товарищи митингующие, пожалуйста, проходите. Поэтому это не проблема Путина, а проблема граждан, которые сидят на берегу и ждут, когда их враг в белых тапках проплывет по реке. Но они забывают, что мы не в Китае. И этот человек будет еще до  24-го года. Вот и все. Поэтому не обвиняй власть в том, что она не делает. Это граждане – либералы, демократы, те, кто хотят изменений, Фейсбук, ВКонтакте, и так далее. А у белорусов – на площади. Вот и вся история. Каковы итоги голосования? А.Нарышкин ― Вы говорили довольно убедительно и даже переломили расклад — 94% слушателей считают, что оппозиции нужно устраивать уличные акции. И 6% поддерживают меня, считают, что не нужно. М.Ганапольский ― А можно еще одно? А.Соломин ― Сколько угодно. М.Ганапольский ― А вы лично? Давайте спросим – какого черта они не выходят? Первый вариант боятся, второй вариант – лень. Те, кто не выходит – они боятся, или им лень? Давайте, спросим. А.Нарышкин ― Давайте. Если вы не выходите на политические акции. Потому что боитесь — 660-06-64, если вам просто лень — 660-06-65. Это экспресс-голосование по просьбе Ганапольского. М.Ганапольский ― При этом под словом «лень» я подразумеваю не то, что вы лениво сидите и слушаете нашу передачу. Я имею в виду и то, что, например, вы считаете, что это ничего не даст, чего я буду по улицам ходить, в то время как уже ясно, что Путин будет, пока не истлеет. А.Соломин ― не понимаю, почему вы протестные акции смешали с акцией памяти. Многие люди, я уверен в этом, вышил на акцию в память о Немцове не потому, что они ярые оппозиционеры, а потому что уважают этого человека. Они вышли за то, чтобы расследовали по-настоящему. М.Ганапольский ― Сколько вышло сегодня людей? А.Соломин ― 15 тысяч. М.Ганапольский ― 15 тысяч? И 15 тысяч вышли в память о человеке, который за них погиб. А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― Так сидите дома и ешьте мороженое. Должен был выйти миллион, а вышло 15 тысяч. А.Соломин ― Кто-то не вышел на улицу. Не указывайте людям, как им вести себя в этот день. Я не очень это понимаю. М.Ганапольский ― Это ты спровоцировал. Я просто спросил, почему не вышли. А.Соломин ― Потому что они по другому чтут память Немцова, потому что они несут цветы к месту гибели Немцова, и не каждый из них хочет по каким-то причинам участвовать в  «Марше памяти». Вы просто округлили проблему, сбили ее в одну кучу, и теперь говорите о протестных оппозиционных акциях, отталкиваясь от сегодняшнего марша. Я вообще е понимаю. Как эти вещи связаны, если честно. Когда я принимал участие в  «Марше памяти» в прошлом и позапрошлом году, для меня было, если честно, немного шоком, когда начинали кричать лозунги политические. Наверное, это правильно, потому что Немцов сам бы, наверное, кричал бы политические лозунги – может быть. Но у меня в голове это не смешивается абсолютно. Есть люди, которые выходят на акции протеста, потому что хотят выразить свое отношение и хотят солидаризироваться с  этими людьми, увидеть этих людей, почувствовать себя не одиноким. Но когда их заставляют… М.Ганапольский ― Все, ты меня уже пристыдил. Еще раз — я округлил. Вот такой я парень. Взял и округлил. А ты мне скажи результаты голосования, если кто-то соизволил проголосовать. А.Нарышкин ― Хорошо проголосовали. 65% слушателей не идут на уличные акции, потому что боятся. 35% ленятся. А.Соломин ― Вот боятся или ленятся. А если я не пришел не потому, что боюсь, или не потому, что ленюсь – на уличную акцию. Не акцию в память Немцова, а на акцию политическую какую-нибудь – за отставку Путину на манежную площадь, почему я не пришел? Потому что боюсь или ленюсь? Потому что, может быть, я просто не хочу туда идти, потому что мне кажется это странным. А.Нарышкин ― Ты ленишься. М.Ганапольский: Почему в Белоруссии, являющейся с Россией одним государством, нет жуткого преследования, в России есть М.Ганапольский ― У тебя твоя точка зрения – я ее выяснил. Спасибо большое. Много людей проголосовали? А.Нарышкин ― Почти 300 человек. М.Ганапольский ― И все, мне вполне достаточно. Остальные просто сидят, на фиг им наше голосование. А.Соломин ― Ленятся. М.Ганапольский ― Только скажем важную вещь. Это для меня важно. Я очень скорблю по Немцову. Мы были знакомы – замечательный человек. Особенно он расцвел, у него появились буквально крылья, в последнее время. Это был настоящий лидер оппозиции. Причем, по сравнению с Навальным – Навальный мне нравился по одному поводу, Немцов – по другому. Вот такой «человек на краю», только без наркотиков. Спасибо ему – даже после его смерти всегда теперь, как день смерти Ленина, вот таким будет день смерти Немцова. И это дело будет торчать всегда. Поэтому, Боря, никто тебя не забудет. А.Соломин ― Я считаю, что на самом деле очень важная акция, которая проходит в день памяти Немцова – это ежедневное поддержание мемориала Немцова, куда люди приходят и где действительно стоят, и каждый раз восстанавливают. М.Ганапольский ― Сразу скажу – эта борьба будет, пока Путин не уйдет. А.Соломин ― Это очень важно. Это надо отметить М.Ганапольский ― До  2024-го года каждый день будут приходит непонятные люди в спецовках и быстро прячась от фотоаппаратов бросать все это дело в мусорную машину. Это будет такая чудесная народная забава. Потому что власти можно показывать фигу разными способами. Вот этот мемориал, который восстанавливается каждый день, это замечательная народная забава. Правда, печальная, лучше бы ее не было. Лучше бы увековечили, там скромно все это было бы сделано. Потому что мост это не могила. Но это место убийства, тут ничего не сделать. Не хочет власть, выбрасывает все в мусорный ящик? Найдутся люди по России, которые будут приходить и снова и снова делать этот мемориал. Еще раз – хочет власть эту народную забаву – будет это. Прямо перед Путиным, прямо перед Кремлем. Ежедневно. И никуда не денешься. А.Соломин ― Начну про второе событие — умер Виталий Чуркин. И традиционно этот факт стал поводом для рассуждения о том, нужно ли только выражать соболезнования, или же нужно разбирать роль этого человека в истории, а если есть его негативная роль, то обязательно об этом надо сказать. У меня в связи с  этим очень простая позиция, она основывается на безусловной свободе слова. Я читал колонку одного украинского журналиста, Портникова, который с Чуркиным работал когда-то, который очень по-человечески рассказывает о Чуркине до  его работы в постпредстве и очень резко говорит о нем после того, как он стал в постпредстве. Есть люди, которые считают это не просто неуместным, а античеловечным, циничным и подлым. Я, если честно, с ними не согласен. А почему – скажу после новостей. НОВОСТИ М.Ганапольский ― Продолжаем. А.Соломин ― У вас пропадает голос. Я хотел закончить Я привел в пример статью Портникова как одну из статей, возбуждающих страшное возмущение и комментарии со стороны людей в России. Так вот, если я умру, то какой-нибудь украинец в Твиттере выльет на меня ушат дерьма – ну, из тех. кто меня читает. Потому что его друзей забирают на войну, потому что ему грозит возможность поехать на войну, потому что он живёт в разрушаемой войной стране. А я здесь говорю о том, что надо договариваться с представителями ДНР и ЛНР, что надо выполнять Минские соглашения. Естественно, я в глазах этого украинца чудовище. И я ничего не смогу с этим поделать я не откажусь от своих слов – надо договариваться. И я пойму абсолютно, почему в мой адрес будут эти резкие слова. Поэтому резкие слова в адрес Чуркина, как мне кажется, не должны никого удивлять. Если бы я был Чуркиным, про меня бы сказали то же самое. Второе – я делал с Чуркиным лишь пару телефонных интервью, поэтому я не могу судить о нем как Венедиктов или тот же Портников, или Саманта Пауэр, чей очень интересный текст висит на нашем сайте  — она написала колонку о Чуркине в »Нью-Йорк таймс». Но такая резкая и неоднозначная реакция на его смерть в таком широком масштабе, на самом деле, как мне кажется, говорит в пользу Чуркина, говорит о значительности Чуркина. Он в истории, но его позиция такова, что он, возможно, в учебники истории не попадет – должность у него не такая. Поэтому важно, чтобы вы читали о том, как к Чуркину относятся сейчас. Запомните Чуркина таким – значительным, непростым, сложным человеком, вызывающим крайние точки зрения. Это очень важно для истории. М.Ганапольский ― Ну, круто. Все правильно сказал. А.Соломин ― Можем идти дальше? А.Нарышкин ― Да. М.Ганапольский ― Не думаю, что нужно комментировать то, что ты сказал. Абсолютно справедливые слова по отношению к Чуркину, — царствие ему небесное. По-человечески у каждого какие-то претензии к нему могут быть. Потому что это был не просто человек, а была такая витрина в ООН. Вот какая была витрина, такая и была. Вот и все. Идем дальше. «Герой недели». А.Соломин ― Да, буду краток. Мы сделали «героем недели» Надежду Савченко, потому что вопреки тому, что она может просто жить в Киеве и ходит на заседания Верховной Рады. Она не оставляет ту проблему, которой публично обещала заниматься. Она приехала в Донецк, рискуя на самом деле жизнью, — никто не знал, что там будет, что с ней может произойти — для того, чтобы встретиться с украинскими пленными, передать им какие-то вещи и для того, чтобы вести — пусть сепаратно, самостоятельно, — но вести переговоры об освобождении этих людей. На самом деле это очень правильно. Потому что в этой ситуации, которая сложилась, в которой зависло все — кстати, только что пришло сообщение – Госдеп США осудил нападение на мониторинговую миссию на востоке Украины, указали, что ополченцы не соблюдают режим прекращения огня — об этом сообщают РИА Новости. Ситуация зависла и решение мирное сейчас все более отдаляется. Поэтому, если человек действует, пусть самостоятельно, но в русле выбранной им политики, то это очень правильно. М.Ганапольский ― Давайте зададим вопрос. Ты рассказал про Савченко. Это тема? – тема, согласен. Действительно, поездка Савченко это интересная вещь. А.Соломин ― При этом хотел бы напомнить, что к самой Савченко отношение весьма сложное, и в Киеве тоже. Мы решили сконструировать такую ситуацию, которая, может быть, в дальнейшем могла бы решить все проблемы: должна ли Савченко, с вашей точки зрения, стать губернатором Донецкой и Луганской областей, или руководителем этой обей территории? Если должна — 660-06-64, если не должна — 660-06-65. М.Ганапольский: Под словом «лень» я подразумеваю: вы считаете хождение по улицам бесполезным— Путин будет, не истлеет М.Ганапольский ― Только поясни — она стала сейчас, когда есть ДНР и ЛНР, или когда уже, например, они выйдут оттуда? А.Соломин ― Если это позволит убрать ДНР и ЛНР в принципе из обихода. То есть, речь идет об украинских донецких и Луганской областях. М.Ганапольский ― Я не понял вопроса. А.Соломин ― Что вы не понимаете? Я объяснил, что ДНР и ЛНР нет – представим себе такую ситуацию. Все, договорились. Савченко должна руководить этими регионами — есть Донецкая и Луганская области. М.Ганапольский ― Кричать на  Ганапольского — последнее, что ты можешь делать. Не забывай, у нас длинные руки. То есть, еще раз – ты имеешь в виду, чтобы, например, Киев, в согласии с Москвой, договорившись, поставил ее на руководство. А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― При том, что там есть. То есть, как? Одновременно с Захарченко и Плотницким? Или они убираются? А.Соломин ― Выведя их. М.Ганапольский ― Ну, это важно. А.Соломин ― Конечно. М.Ганапольский ― Значит, Москва и Киев договариваются. А.Нарышкин ― Савченко это компромиссная фигура. Она становится таким губернатором Донбасса. М.Ганапольский ― При этом, что делает Москва? Убирает Захарченко и Плотницкого. А Москва убирает свои войска оттуда? Москва закрывает границу? Пойми, это все важно для голосования. А.Соломин ― В соответствии с Минскими соглашениями. Москва закрывает границу. М.Ганапольский ― То есть, там нет уже шахтёров кукольных и трактористов, убраны войска оттуда. А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― Убрана военная техника? А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― Перекрыта граница? А.Соломин ― Да. А  Захарченко и Плотницкий – граждане Украины и начинают быть жителями Донецкой области. М.Ганапольский ― Один становится шахтером, другой трактористом? А.Соломин ― Да. М.Ганапольский ― Вот теперь мне понятно. Голосуем. А.Соломин ― Если вы считаете, что должна Савченко стать губернатором Донбасса  — 660-06-64, если вы против этого — 660-06-65. М.Ганапольский: Если бы миллион вышел на улицу, когда вышел на Крещатик, на Красноармейскую в Киеве, то власть убежала А.Нарышкин ― Такая конструкция это фантазия, интересно представить, как это будет, что Украина и Россия когда-то договорятся и тем более, такого человека поставят руководить этим регионом — это несбыточная мечта. Такого никогда не будет. Савченко раздражает всех. Для России Савченко никогда не будет действующим политиком, потому что Савченко, как мы знаем, по решению Ростовского суда убивала россиян. В Киеве теперь Савченко тоже не любят, потому что она ездит в Донецк. М.Ганапольский ― Не согласен. А.Соломин ― Она бы не приехала в Донецк, ее бы не пустили в Донецк, если бы ей всюду говорили донецкие ребята, что она убивала. А.Нарышкин ― Я не говорю, что она убивала донецких ребят. М.Ганапольский ― Можно Киеву сказать? Как мне еще остановить этот поток сознания? Эта фигура — да, очень сильно раздражает Киев. По той причине, что если вы посмотрите тексты, которые говорит Савченко по отношению к власти, то это самые черные тексты. Так говорит самая крутая украинская оппозиция. Там все преступники. И прежде всего, первый преступник – Порошенко. Позиция у Савченко сейчас такая. Но простите, если Савченко говорит такие слова, то чьему уху она мила? Уху Кремля, уху Путина, уху Суркова — уж не знаю, кто занимается этими делами. Поэтому это фигура, которая — как-то так скажу – весьма приятна может быть для Москвы. А.Соломин ― Она не может быть весьма приятна. Она называет Россию врагом, совершенно открыто говорит, что Украина воюет с Россией. М.Ганапольский ― Но она называет и свою власть врагом. А.Соломин ― Да. Но она может стать компромиссом. М.Ганапольский ― Хорошо. А.Соломин ― Компромисс это не то, что в равной степени устраивает всех. Это то, на чем договариваются, на чем основываются. Савченко, как мне кажется, может быть таким человеком. М.Ганапольский ― Ну, хорошо. А.Соломин ― 59% наших слушателей говорят, что Савченко должна стать губернатором Донбасса и 41% выступают против этого. А.Нарышкин ― Давайте расскажем еще про одного героя. Это персонаж, абсолютно не связанный с политикой, но это человек, который взорвал интернет – он является автором одного из самых вирусных роликов на этой неделе – Адриан Солано, 22-летинй спортсмен из Венесуэлы, лыжник, который у себя на родине работает поваром. Фантастическая история — про этого человека говорят в новостях, в интернете – как он катается? да никак, он не умеет кататься, он в первый раз в жизни несколько дней назад * увидел снег, потому что в Венесуэле снега нет, он тренировался на роликах. Когда он добирался в Финляндию на чемпионат, он приехал во Францию, а там почему-то посчитали, что он чуть ли не беженец, его чуть ли не депортировали. Потом он, наконец, с опозданием приехал на соревнования, все время падал, со слезами докатился до финиша, или даже не докатился. Мне кажется, это важно – у этого человека все впереди, у него, я уверен, хорошее будущее. Это история — может быть это прозвучит банально, — про волю к победе. Хотя победы в чистом смысле не получилось, но он уже звезда для Венесуэлы, он мировая звезда. Он может ездить по всему миру и рассказывать, как с абсолютного дна выбиваться в такие медиа-звезды. Еще раз – он обычный повар и катался в Венесуэле на роликах. Венесуэла нищая сейчас страна, мы знаем, что там бывают голодные бунты. Вот он докатался. Сначала над ним смеялись — что за фрик такой встал на лыжню? А потом, когда узнали, кто он такой, сколько ему лет и какие у него навыки — наоборот, человек вызвал уважение. И все у него будет хорошо. Это приятный персонаж. М.Ганапольский ― Ну, голосования у нас здесь нет, просто действительно такого человека отметить надо. Идем дальше. «Редиска недели». А.Нарышкин ― Уже не вполне приятный персонаж в этой рубрике, что понятно. Судья Наталья Дударь, которая в декабре 2015 году выносила приговор Ильдару Дадину. Ильдар Дадин, как известно, сегодня, в воскресенье вышел на свободу, просидев почти два года с лишним. Вышел он по решению Верховного суда. Верховный суд закрыл уголовное дело, оставил за Дадиным право на реабилитацию и прочее. Вопрос — Дадин потратил два года своей жизни на эту историю, он потратил свои нервы. И кто за это ответит? Ему оставили право на реабилитацию, он может подавать иски к нашему государству, наверное, он получит какую-то компенсацию. Но вопрос об ответственности – кто за это ответит? Мне кажется. Наталья Дударь, судья, которая выносила приговор по этому делу в суде Басманного суда, она должна каким-то образом ответить. Не знаю, как она должна ответить. Но если Верховный суд, вышестоящая инстанция, самый главный суд в нашей стране по такого рода делам, принял такое решение, если в Верховном суде сказали, что такого дела не может быть, Наталья дударь тогда вообще компетентна? А.Соломин ― Очень простой выход. А.Нарышкин ― Сколько людей она таким же образом, возможно, отправила на зону? У скольких людей нет такой поддержки на свободе, как у Ильдара Дадина, и сколько людей сейчас в местах лишения свободы находятся? А.Соломин ― Есть очень простое решение – отправить в отставку судью Наталью Дударь, потому что она не справляется со своей работой и компенсацию, которую должно государство выплачивать Ильдару Дадину должны выплачивать те люди, которые способствовали его задержанию, посадке, продлению, и так далее. Просто разделить эту ответственность на них. Почему я, как налогоплательщик, должен гражданину Дадину выплачивать компенсацию за отвратительную работу российских судов? А.Нарышкин ― Соломин умный, ему надо в депутаты. М.Ганапольский ― Да. У нас тут есть вопрос? А.Нарышкин ― Есть. Вопрос, связанный не с дударь, а с дальнейшей судьбой Дадина. М.Ганапольский ― А вот тут давайте обсудим. Дадин отказывается уезжать, заявил об этом. Давайте так — у нас свое понимание. Мы же можем решить судьбу Дадина. А.Соломин ― За него? Конечно. М.Ганапольский ― Он может хотеть или не хотеть, он не хотел и в тюрьме сидеть, тем не менее, срок ему влепили. Давайте мы зададим хороший вопрос и проголосуем. А.Нарышкин ― Представлю две позиции — супруги Дадина, которая настаивает на их эмиграции и самого Дадина, который хочет здесь остаться. Вопрос — нужно ли Дадину сейчас уехать из страны? Если нужно — 660-06-64, если нужно остаться в России — 660-06-65, что вы посоветуете Дадину, который только вышел на свободу, который полон сил и хочет вернуться в бой. Уехать ради своей безопасности – это то, о чем говорит супруга, или ему нужно оставаться в России. Супруга Дадина внесла большой вклад в его освобождение, мы помним, как она за него боролась и она добилась своей цели – Дадин на свободе. Она говорит: ради его безопасности хочу, чтобы мы уехали. Но еще говорит, что знает, что все равно Дадин будет заниматься политической деятельность, она понимает, что он сейчас пойдем на новые пикеты и опять будет задержан – по этой ли статье, по другой ли, — для него здесь опасно. Сам Дадин говорит: «Не понимаю, как можно свернуть с этого пути. Нужно привлекать бандитов» — в общем, Дадин считает, что нужно продолжать здесь бороться. Он считает, что это трусость  — уе0зжать из страны после того, что он пережил, и  нужно продолжать свою политическую деятельность. М.Ганапольский: Если вы посмотрите тексты, которые говорит Савченко по отношению к власти, то это самые черные тексты М.Ганапольский ― Понятная история, что слушатели проголосовали? А.Нарышкин ― 41% слушателей считают, что Дадин нужно уехать. 59% считают, что он должен остаться. М.Ганапольский ― А 51% понимаю, что когда Дадин будет идти впереди колонны, то если за его спиной будет 200 человек, то ему дадут новый срок — за оскорбление «его величества» — наверное, тогда этот закон будет принят в трех чтениях за полдня. А.Соломин ― Вы имеете в виду восстановление монархии? М.Ганапольский ― Нет, за оскорбление монаршего кремлевского дома — не дай бог. Примут же такой закон, чтобы вы не сомневались. Примут такой закон. А если за ним будет идти сто тысяч, то его не посадят в любом случае. Вот казалось бы — вел трансляцию канал «Дождь» и свежая новость: ворвались в квартиру, откуда велась трансляция канала, который показывал сегодня это шествие. Ну, раз люди считают, что он должен остаться – пусть так считают. Вопрос – поддержат ли они его. А.Нарышкин ― А я вам скажу. Тут простая история — за Дадиным очень удобно прикрываться. Потому что Дадин это такая горячая голова, Дадин выйдет за всех и за всех сядет. Поэтому те, кто говорит, что Дадин должен остаться, это расчетливые люди. Это про тему, боятся ли люди выходить, или ленятся. Те, кто боятся, голосуют за то, чтобы Дадин оставался, и им пофигу, будет он сидеть или не будет. Этот человек будет выходить за вас, это использование человека, который только что вышел на свободу. М.Ганапольский ― Давайте еще один материал. Спасибо Дадину за то, что он все это дело выдержал и остался нормальным человеком. Спасибо его супруге, которая оказалась его супругой, а не бог знает, кем. Потому что в таких ситуациях чаще бывает «бог знает, кто». А тут оказалась супруга. Идем дальше. «Не в фокусе». А.Соломин ― Мы решили в »Не в фокусе» взять разборки Трампа с прессой. Я бы сказал, что эта война перешла в горячую фазу, вы знаете, что Трамп неоднократно выступал против целых корпораций, называл то, что они делают, «фейковыми новостями». На этой неделе стало известно, что Шон Спайсер проводил брифинг, исключив из приглашенных целый ряд СМИ. И при этом Трамп отказался принять участие в  ужине Ассоциации журналистов в Белом доме, а это значительное событие, его смотрят чуть ли не как «Оскар» — каждый год президент приходит, встречается с журналистами. Трамп от этого отказался. В итоге на самом деле мы видим очень серьёзную борьбу, окончание которой, на мой взгляд, не предрешено, — неизвестно, кто победит. Потому что если эти уважаемые, сильные СМИ лишатся доступа, в том числе, к своим источникам то черт его знает, как будет строиться их коммерческий успех в будущем, будут ли они выигрывать в конкуренции. Мы решили спросить у вас, — с подачи Ганапольского – кто прав в этой истории, как вам кажется, пресса  — 660-06-64, или Трамп  — 660-06-65? М.Ганапольский: Спасибо Дадину, он выдержал и остался нормальным, и его супруге, которая оказалась не бог знает, кем М.Ганапольский ― Здесь скажу только одну вещь. Есть такое мнение в Америке, и оно главенствует — что Трамп проиграет эту борьбу. Это как у Солженицына самая моя любимая книга «Бодался теленок с дубом». Так и тут: бодаться с американской прессой? Я понимаю, что он эмоционален, обижен, и вообще есть шлейф его взаимоотношений с прессой, которая просто разрывает его на куски, и плюс ее »русский след», но мне кажется, что он – хотя как я ему могу советовать? Но мне кажется, что конфронтационно выстраивать свои отношения с американской прессой это… А.Соломин ― Себе дороже. М.Ганапольский ― Нет, — это один срок. Это значит, что не будет второго срока. Они его будут долбать все время. И люди устанут. Люди будут рассуждать так: что же это у нас происходит? У нас такой президент, вокруг которого вечные скандалы. И через 4 года будет «город-сад», но без него. А.Соломин ― А слушатели приняли неоднозначное решение — 60% проголосовали за вариант, что права пресса и 40% за вариант, что прав Трамп. М.Ганапольский ― Спасибо всем большое и до свидания. А.Нарышкин ― До свидания.

Ссылка на источник