О.Пашина ― Добрый вечер! Меня зовут Оксана Пашина. Это особое мнение политолога Глеба Павловского. Здравствуйте! Г.Павловский ― Здравствуйте! О.Пашина ― Трамп и Путин встречаются на саммите «большой двадцатки» в Гамбурге… Г.Павловский ― Да, страшно подумать. О.Пашина ― И первый вопрос, который возникает: Возможно ли смягчение санкций? Тут Guardian на днях написала, что Вашингтон раздумывает, на какие уступки можно будет пойти Москве: может быть, дачи дипломатические вернуть, которые Обама отобрал. Или это формальность, и никаких больших ожиданий быть не должно? Г.Павловский ― Дачи или санкции? О.Пашина ― Мы ждем смещения санкций – а Вашингтон думает: может, дачи вернуть? Г.Павловский ― Трамп – девелопер, между прочим, поэтому тема дач для него не чужая. А санкции, я думаю — нет. Нет вариантов размена какого-то. Потому что эти Минские соглашения, которые сделали одно великое дело – они как бы прекратили полномасштабную войну, но они в принципе не выполнимы никем, и в особенности Российской Федерацией, которая утверждает, что не ведет там войны. Это тупик, на котором прекрасно играет Киев, естественно, потому что он может просто указывать на факт фронта, и это будет автоматически продлевать санкции. И потом, прямо скажем, Кремль не очень спешит возвращаться в европейский клуб. О.Пашина ― А вот интересно еще, как соотносятся некие большие ожидания с тем, что Россия – это осажденная крепость, а США – наш главный враг. Или как не далее как сегодня Шойгу объявил коалицию США в том, что они чуть ли не помогают боевикам. Или у силовиков какие-то свои планы и виды, а у Путина свои? Г.Павловский ― Это разные вещи. Осажденную крепость изображает специальным массовка, в общем, не дешевая, но и не очень дорогая, нанимаемая для этой задачи. Как она действует, можно увидеть при открытии каждого отделения или штаба Навального в региона. Вот там она вся выходит и изображает осажденную крепость. Ужас в том, что наша крепость не осаждена. Более того, она никому особенно и не нужна, ну, кроме поиздержавшихся каких-то маргинальных партий в Европе. Я надеюсь, что им хоть теперь перестали платить, поскольку они бесполезны. О.Пашина ― Хорошо. Понятно, что наша крепость никем не осаждена, но для внутреннего употребления такая идея используется достаточно активно. Г.Павловский ― Это неубедительно. Понимаете, нужно, чтобы ярко-ярко выпятилось лицо врага. Оскал врага – где? О.Пашина ― А санкции — это не оскал врага? Г.Павловский ― Школьники на Тверской на оскал врага не тянут. Санкции – уже к ним все привыкли. А губернатор Ткачев возносит просто молитвы во славу их, потому что бизнес развивается… Г.Павловский: Трамп заводится от вида Путина, а Путин – от вида Трампа, и они сами не знают, что могут натворить О.Пашина ― Только в магазинах — лук из Египта за 44 рубля. Г.Павловский ― Да. Ну, так это же цена – цена санкций, цена развития, импортозамещения. Даже слово, заметьте, давно его не слышим – «импортозамещение». Видимо, все замещено. Поэтому не надо ждать таких чудес. А вообще, это два человека с приколом. Они, наверное, что-то придумают. Просто Трамп заводится от вида Путина, а Путин – от вида Трампа, и они сами не знают, что могут натворить. О.Пашина ― Чем дело кончится. Г.Павловский ― Да. Но ничем практически. О.Пашина ― Просто, как с Порошенко, посидят 6 минут друг рядом с другом. Г.Павловский ― Ну да. Потом Трамп будет лететь домой и думать: «Начинать Третью мировую войну или не начинать?» Непонятный парень. Ему нужно что-то great, ему нужны великие дела. Но Путин ему не может предложить великие дела. А санкции для Трампа – это как-то мелко; и мелко и крик будет страшный со стороны прессы. Зачем? Нет ничего великого. О.Пашина ― А зачем тогда эта встреча и все разговоры об этом и такие большие ожидания? Это опять же дипломатическая формальность. Как сказал Лавров: «Это ненормально, когда лидеры двух стран общаются по телефону». Г.Павловский ― Лавров в данном случае прав: встреча нужна, и нынешнее положение ненормально. А то, что оно затянулось после выборов нового президента больше, чем на полгода – это еще ненормальней, это опасно просто. Ведь может что-то произойти и встреча станет вообще невозможной по каким-то политическим причинам. А ухудшение положения, оно уже сейчас заметно. И с Сирией, и с Украиной мы не можем прийти к красивому финалу. Новая страна… я думаю, недопустимо сейчас открытие еще одного фронта. Для Путина, я думаю, просто невозможно сейчас. И что, я думаю, будет что-то такое клубное, будет «клубный формат». Наверное, будет пара каких-то ярких фраз – вот это наверняка. О.Пашина ― Просто декоративная встреча и разговор. Г.Павловский ― Она не декоративная. Она будет обозначать, что разговор возможен. А вот дальше, после этого уже начнутся, активизируются, я думаю, контакты. Вот что можно реально сделать – это активизировать контакты и прекратить пугать разрывом договора о запрете ракет средней дальности, потому что это реальная вещь, и она может необратимо взорвать ситуацию. О.Пашина ― Киссинджер – посредник, консультант, или просто так совпало, что он приехал в Москву? Г.Павловский ― Ну, Киссинджер слишком крупный, чтобы быть просто посредником. Он все-таки как бы уже уходящий игрок. Конечно, через него всегда что-то передают, он всегда обходит важных людей в Вашингтоне и в Москве. Но он решает, я думаю, задачу завершения своей очередной книги в большей степени, чем проблему российско-американских отношений. О.Пашина ― То есть, по вашему мнению, что касается Украины, никакие уступки с нашей стороны тут невозможно. Это доказывает в очередной раз история с Виктором Агеевым, которого взяли в плен на Украине, и наше Министерство обороны сказало, что он никакой не контрактник, а просто давно уволился из армии… Г.Павловский ― Да. А вот не надо Министерству обороны торопиться с заявлениями. Зачем это? Возникла какая-то плохая привычка, когда чиновники разного уровня торопятся делать заявления с политическими последствиями. Раньше такого, между прочим, не было. Это недисциплинированность. Г.Павловский: Возникла плохая привычка, когда чиновники торопятся делать заявления с политическими последствиями О.Пашина ― Может быть, это какая-то директива: всех, кого берут в плен – он в запас… Г.Павловский ― Директива была один раз когда-то по конкретному поводу. А теперь повторяю и повторяют. Нет, не надо таких заявлений делать, потому что придется как-то меняться и так далее. Очевидно совершенно. А они просто ухудшают таким образом ситуацию. О.Пашина ― А что было делать в этой ситуации Министерству обороны: молчать, взять паузу? Г.Павловский ― Министерству обороны – сказать, что «ждем дополнительной информации, непонятно». И дополнительная информация будет, потому что украинские заявления тоже всегда такие, слегка безответственные. В общем, школа-то одна, выпускники одной школы. И они тоже все укрупняют, заостряют. О.Пашина ― Но там и семья этого Агеева говорит, что ему звание очередной присвоили не далее как 4 мая. Он писал, радовался. Г.Павловский ― Ну да. О.Пашина ― Хотя семья может потом сказать, что она ошиблась. Г.Павловский ― Семье могут сказать, что ошиблись. Звание могут забрать. Вы знаете, принцип нашей системы – что ничего бесповоротного в ней нет: всем может быть отобрано, отыграно, названо не бывшим и так далее. О.Пашина ― Это «Особое мнение» политолога Глеба Павловского. Мы прервемся на несколько секунд, а затем вернемся. О.Пашина ― Про Бориса Немцова хочу спросить. Завершился процесс, я имею в виду, что присяжные вынесли свой вердикт – обвинительный, посчитали, что фигуранты виновны и не заслуживают снисхождения. Это всё? Заказчик – шофер. Дело закрыто. Г.Павловский ― Всем понятно, что это не всё. Даже официально заявлено, что поиски заказчика продолжатся. Но мы понимаем, как они продолжатся. И главное все-таки здесь, с моей точки зрения, не заказчик – его довольно легко угадать, — а главное здесь – вот эта оперативная сеть, с которой мы столкнулись, и которая вышла на поверхность этой истории. То есть в Москве можно проводить большие, широкие, развернутые спецоперации без ведома кого бы то ни было с густыми криминальными аспектами. И эта сеть существует. Мы видели кусочек этой сети. Некоторые они же говорили… так кто-то из них говорил: «Я говорю только то, что мне говорили говорить». И я верю, что, скорей всего, так и было. Но тот, кто говорил, что говорить – не под судом. И так далее. Действует очень мощное «грозненское подполье». И знаете, это как ружье у Чехова. Такие ружья не вешают, чтобы никогда не стреляли, особенно в последнем акте. О.Пашина ― Наблюдая за реакцией фигурантов в суде на вынесении вердикта присяжных, многие отмечали, что они очень оптимистично настроены, они улыбались, ухмылялись. То есть они тоже понимают, что им ничего за это не будет: их передадут в Чечню, и их жизнь наладится? Г.Павловский ― Им дали гарантии. Но не факт, что эти гарантии смогут выполнить. В таких случаях, конечно, интересы исполнителей не являются первым, что застраховано. Главное, повторяю – это рядовые, это солдаты. И такой пехоты в Москве много. И эта пехота будет использоваться дальше, сейчас и далее. Так сказать, приказ: отбой, приказ залечь. Но она может быть пущена дальше в ход. Против кого? Они действуют прямо напротив Спасских ворот. Куда дальше-то? Дальше уже некуда. Это значит, что они могут действовать везде. И это значит, что этот инструмент для чего-то готовится. Я думаю, что он готовится к моменту перехода власти, завершения одной системы, начала другой. И тогда такие «ружья» поснимают с гвоздей. Г.Павловский: Главное здесь не заказчик, а оперативная сеть, которая вышла на поверхность этой истории О.Пашина ― А переход власти у нас приурочен к выборам или это не зависит?.. Г.Павловский ― Ну, это было бы идеально, если бы переход власти опять вернулся в выборное, то есть конституционное поле. Но, я думаю, самый спокойной был бы сценарий неизбежного перехода власти, который на самом деле уже идет. Мы видим, как все меньше президент контролирует сферы, в которых идет переток собственности, бюджета, денег и так далее. И, я думаю, что если он как бы прозевает момент и позволит себя переизбрать, то фактически поставить в зависимое положение, то он не сможет принимать уже собственных решений. И преемника ему будут подбирать совсем другие люди. О.Пашина ― Тут вот интересно, а кто будет руководить в таком случае президентом: силовики, «чеченский инструмент», как вы сказали – кто? Он держит интригу сейчас. Г.Павловский ― Да, он держит интригу, потому что не хочет лезть ни в один из мешков, которые ему заботливо подставляют, грубо говоря, что вот »сюда-сюда, Владимир Владимирович, мы вас выберем». Уже даже мы каждую неделю слышим новые лозунги, под которыми его должны выбрать. То есть идет просто натуральный торг. Он не хочет этого. Он хочет сохранить какой-то личный выбор, по крайней мере. Раз уж выборов у нас нет, то хотя бы личный выбор сохранить. Я думаю, что это будет трудной задачей. Я думаю, личный выбор он может сохранить, если в какой-то форме восстановит просто конкурентные выборы. А для этого, конечно, ему не следует идти на них. О.Пашина ― Что касается предвыборной кампании, просто такое ощущение, что главная тема – это всякого рода запреты, зачастую абсурдные, а не справедливость, доверие, уважение – что там было?.. Зачем так накалять обстановку перед выборами, отчасти провоцировать эти уличные протесты? Г.Павловский ― Ну, это красные тряпочки… О.Пашина ― Для кого? Г.Павловский ― У нас же много провокаторов и в думе и в силовых структурах не имеют других целей и других последствий, кроме как разъярить каким-то образом, может быть, оппозицию, может быть, молодежь и заставить ее продемонстрировать на улицах образ врага. О.Пашина ― Кому, президенту продемонстрировать? Г.Павловский ― Ну да. Да. Создать какой-то конфликт, причем крупный, не такой, что мы видели. Но это та же самая игра. С одной стороны, президента приглашают в электоральный мешок, а, с другой стороны, его пугают, взрывая петарды: «Смотрите: они, оказывается, не хотят Исаакиевский собор отдавать и так далее». Это же все время идут кляузы, жалобы, доносы. Я думаю, что чтение у него незавидное, у Путина. О.Пашина ― Но, с другой стороны, Путин – разумный человек и не может не понимать… ну, сколько выйдет против передачи Исаакия, сколько против блокировки Telegram, запрета анонимайзеров – ну, несколько тысяч человек. Он реально испугается вот этого? Г.Павловский ― Проблема в том… ведь мы видим по его словам, что он не получает информации о происходящем в стране и в мире. И представьте себе человека впотьмах. За деревьями какие-то силовики улюлюкают, изображают страшную-престрашную «цветную революцию», которая подкрадывается. С другой стороны, какие-то технократы молодые говорят: «Смотрите, как все прекрасно: сейчас мы вас выберем…». И, вы знаете, любой разумный человек в этой ситуации может заистерить. О.Пашина ― То есть перед выборами президент находится тоже перед выбором? Г.Павловский ― Да. Он перед выбором – и внутренним собственным выбором: как ему остаться человеком; и перед выбором президента: как все-таки не разрушить вконец то, что он обязался сохранить. О.Пашина ― Хорошо. Тогда еще о последней новости. МВД подготовил концепцию, согласно которой мигрантов нужно отправлять на Дальний Восток. Мне тут не очень понятна логика, потому что этот регион называется стратегически важным, приграничным и трудонедостаточным. То есть если люди уезжают, если им там плохо, если им там обещают создавать условия… или мигрантов туда попросту будут ссылать и всё… Г.Павловский: Сегодня просто сталинизм заполняет пустое место, разрушенное место, как микробы кариес Г.Павловский ― Ну, кого называют в данном случае мигрантами? Каких именно мигрантов? Потому что соотечественники, которые возвращаются, вряд ли могут быть названы мигрантами… О.Пашина ― Я думаю, что, прежде всего, выходцев из Средней Азии. Г.Павловский ― Вот выходцев из Средней Азии бессмысленно посылать туда, где нет работы. Мы видим, они работают. Может быть, низкая производительность, но они усердно работают. Значит, что, можно построить всю эту игру с дальневосточными гектарами таким образом, что на один гектар сажать гражданина, на другой – мигранта и, как говорится, занавес опускается. Когда он поднимается, один из гектаров пустой, и возникают новые вакансии. Это будет работа на повышение криминальности региона, а вовсе не на решение его проблем, потому что куда их?.. Там очень конкретные сектора, в которых можно работать. Мигрант сам по себе не приносит с собой рабочее место. О.Пашина ― Пока из условий назвали только создание собственного телеканала. Г.Павловский ― Ну уж, условия в скандале с северокорейцами, так называемыми трудовыми лагерями, они вышли наружу, потому что, на самом деле, это давно и хорошо известная история: там действительно большое количество лагерей, поселений, в которых живут северокорейцы и работают. Для них это что-то типа сравнимое с командировкой в Германию для российских граждан. То есть они попадают в совершенно другие условия: они получают деньги и они платят на родине взятки, чтобы попасть в эти лагеря. Это совсем другая история. Но как раз уже среднеазиатские мигранты в таких условиях и за такую зарплату уже работать не будут. Поэтому здесь это очень конкретный вопрос. Значит, надо искать совсем бедных, совсем несчастных трудовых мигрантов… О.Пашина ― Вообще, этим будет заниматься МВД. Я думаю, они найдут какие-то способы убедить их там работать. Г.Павловский ― Да, мне жалко мигрантов и МВД тоже. О.Пашина ― Или это местным нужно, вообще-то, вздрогнуть после этой новости, потому что раз уж озаботились этими трудонедостаточными регионами… Г.Павловский ― Там крепкие и, в вообще говоря, не очень зависящие от Москвы, не очень-то ее и боящиеся поэтому… Я не боюсь за них. О.Пашина ― А мигранты просто проголосуют ногами. Г.Павловский ― Я думаю, что в таком виде эта идея не пройдет. О.Пашина ― А почему, вообще, она появилась? Ну ладно, реновация – хорошо, как взятка москвичам перед выборами. А Дальний Восток-то — что там происходит? Г.Павловский ― Если у вас нет управления, то у вас каждые 15 минут возникает новая гениальная идея. Просто когда есть реальное управление и реально работающая бюрократия компетентная, вам некогда генерить такие креативные идеи. О.Пашина ― Концепции. Г.Павловский ― Да. А тут этого сколько угодно. Но я думаю, на это просто денег не найдется. О.Пашина ― Что касается управления, просят объяснить, что же происходит с Ройзманом, вокруг Ройзмана. Я имею в виду его выдвижение от »Яблока». Центризбирком сегодня сказал, что у него есть ряд вопросов по выдвижению Ройзмана. В партии «Яблоко» говорят: «Мы не понимаем ваших претензий». Что там – расчищают место для Куйвашева? Г.Павловский: Самое правильное было бы – просто провести конкурентные выборы, причем риска ведь нет Г.Павловский ― Нет, это колебания центра, на самом деле, продолжающееся. Колебания центра: «Какое кино мы будем снимать?» — вот по поводу выборов. Это будет кино про конкурентные выборы? Нужен Ройзман, он уже несколько раз как бы поучаствовал. Или это будет: «Нам не до кино. Нам нужно делать 70%». О.Пашина ― Главное, чтобы все прошло спокойно. Г.Павловский ― Тогда даже Ройзман является проблемой. Я думаю как-то так. То есть все идет к этому. О.Пашина ― То есть, судя по тому, что у Ройзмана возникли проблемы, выборы решено провести спокойно. Г.Павловский ― Да, его будут удалять со сцены, скорей всего. О.Пашина ― Это особое мнение политолога Глеба Павловского. После небольшого перерыва мы вернемся в эту студию. НОВОСТИ О.Пашина ― Это «Особое мнение» политолога Глеба Павловского. Илья из Ярославля спрашивает: «Зачем сейчас в России ресталинизация?» И это, собственно, если можно сказать, юбилейный год сталинского террора 37-го года. Г.Павловский ― Ну, ресталинизация идет уже довольно давно, потому что предыдущие десталинизации – их, кстати, было несколько, если вспомнить, их было не менее трех десталинизаций, и каждая из них оканчивалась какими-то нечеткими результатами. И сегодня просто сталинизм заполняет пустое место, разрушенное место, как микробы кариес. Кстати, этот сталинизм, он ведь одновременно не обязательно лояльный, он одновременно и оппозиционный действующей власти. Чем слабее, чем бездарнее, некомпетентнее действия власти, — а это, к сожалению, налицо, — тем сильнее будет такой светлый образ вождя якобы эффективного, будет всплывать. Потому что ведь еще действует такое глушение телевизионное. В советское время были глушилки, они глушили западные голоса. А теперь у нас глушилки, которые направлены прямо непосредственно на мозги населения. Причем они такие, ревущие… И, конечно, людей доводят до истерии. И они должны отвечать… выбирать. И они просто ругаются. Понимаете, Сталин – это еще и способ выругаться, выматериться в адрес опрашивающего, власти, современности, вообще, всего, что ты не понимаешь, всего, что тебя достало. Конечно, на этом месте должна была быть какая-то человеческая жизнь, Конечно, на этом месте должна была быть какая-то человеческая жизнь, но ее нет. О.Пашина ― То есть я правильно понимаю, что эта симпатия к Сталину – это еще отчасти способ выразить свое неудовольствие от текущей ситуации? Г.Павловский ― Да. Но здесь ничего нового нет тоже. Я это прекрасно помню в 70-е годы: народный сталинизм, так называемые портретики Сталина вешали совсем не потому, что хотели попасть на Лубянку. Наоборот, это была такая оппозиция в зоне дозволенного, такая легкая, мягкая оппозиция. Ну, здесь, вообще, надо сталинистам серьезным предоставить какую-то работу. Они могли бы, как группа «Последний адрес» вешает, они тоже могли бы ходить по Москве и вешать таблички: «А вот здесь товарищ Сталин увел из этого дома 10 врагов народа таких-то…». И я думаю, это было бы тоже полезно для народного просвещения. О.Пашина ― В Московской государственной юридической академии уже повесили табличку. Г.Павловский ― Так к этому надо было бы добавить список юристов, которых пустили под нож, в том числе, из того же заведения. Там, кажется, была партшкола когда-то, в прежние времена. Ее сильно порубили в конце 30-х. Ну, одни хотят выслужиться таким образом. Это же тоже не позиции на самом деле, это имитация позиции в данном случае этих господ-руководителей. Понимаете, у нас такое интересное лето идет: постоянна конкуренция, какие-то скачки, забеги на то, кто достигнет более абсурдных результатов, кто выкрикнет громче и будет замечен. Так что, в конце лета — в конце августа, вы же знаете, у нас особое время – я думаю, мы можем опять ждать каких-то особых событий. И, мне кажется, что разогревается этот тигель, и ему нужно горлышко. Горлышко будет где-то в начале осени, в конце лета. О.Пашина ― То есть все вернутся из отпуска с новыми силами… Г.Павловский ― Да. Но они уже застают, понимаете, другую ситуацию – в чем прелесть этой мистики конца августа. Все вроде в отпусках, никто ничего не делает, вернулись – бац! – а сцена другая уже, другая повестка. И иногда, бывает, и другое руководство, как в 91-м году. Вот такие ситуации иногда заканчиваются очень плохо. И я думаю, что паралич власти, – а это паралич власти, — которая не может предложить ни какой-то содержательной повестки, ни решения проблем человеческих, а вместо этого выбрасывает все время эти гэги эксцентричные – то со Сталиным, то с какими-то новыми врагами, то какая-то опять бесконечная серия Украина, Венесуэла, – они могут плохо закончиться. Потому что, в конце концов, за спиной у кремлевской команды – там не цветные революционеры, а там люди в сапогах и погонах. Поэтому я бы не поставил очень большую сумму, что нас не ждет ГКЧП, например. Г.Павловский: У Навального было бы чрезвычайно мало шансов победить даже на открытых выборах. Но это выпустило бы пар О.Пашина ― То есть, если, условно говоря, Путина не удастся убедить и запугать силовикам, то стоит ожидать просто переворота? Г.Павловский ― В какой-то момент – да. Но я уверен, что если бы Путин попытался сделать то, что, наверное, ему приходит иногда в голову – назначить преемника, — то это был бы определенно путь к немедленному перевороту, потому что… О.Пашина ― А если бы он назначил преемником кого-то из силовиков? Г.Павловский ― А это ничего не решает. Силовиков много. О.Пашина ― То есть там тоже не однородная команда. Г.Павловский ― Да, как говорят, «у генерала тоже есть сын». Там их очень много, силовиков, невероятно много. Они крышуют все бизнесы в стране и заняты этим, полностью поглощены. Они, конечно, не допустят, чтобы их интересы коммерческие были поставлены под угрозу. Поэтому самое правильно было бы – просто провести конкурентные выборы, причем риска ведь нет, потому что на этих выборах победила бы точно какая-то кандидатура власти, выглядящая более свежо, молодо. У Навального было бы чрезвычайно мало шансов победить даже на открытых, конкурентных выборах. Но это выпустило как-то бы пар. Пришлось бы, как Усманову, выходить со своими позициями, ценностями – рассказывать… Это было бы хорошо. Но, я думаю, что они этого не сделают. Запрут ситуацию, попробуют ее пролонгировать и кончится плохо. О.Пашина ― К другой теме: Уполномоченная по правам человека в России сказала, что так и не получила ни одного заявления по поводу нарушения прав представителей ЛГБТ-сообщества в Чечне. То есть надо понимать, что вся эта громкая история закончилась: жалующихся нет, недовольных нет. Г.Павловский ― Я бы хотел надеяться, что есть живые люди, которые теоретически могли бы направить такие жалобы Москальковой. Худший вариант и не исключенный, к сожалению, что некому слать жалобы уже. О.Пашина ― Ну, почему? Есть люди, которые уехали за границу уже и попросили там убежище. Или им там уже все равно? Г.Павловский ― Ну, из-за границы письма ходят трудно, особенно к нашим властям. Нет, я думаю, что всё мы найдем в западной прессе. Москалькова просто не хочет связываться с Кадыровым. О.Пашина ― Хорошо. Я понимаю, что вы не экономист, но еще одну такую новость в политическом аспекте, если можете, прокомментируйте: Россия находится на 4-м месте в мире по размеру теневой экономики, — выяснили специалисты. Что это означает для нас сейчас, в нашей ситуации? Г.Павловский ― Ну, это же прекрасно! В нашей ситуации это, можно сказать, почти единственная надежда. Теневая экономика – это экономика, в которой кто-то работает, наверняка работает. И никто в тень не будет уходить, чтобы просто ничего не делать. Ему за это деньги платить не будут. Там производится, я думаю, реально национальный продукт в основном. И всё, что есть живого и способного, свободного, находится в основном там. Вот мы говорим про стартапы, про инновационную экономику. Я думаю, что в основном это все там. Не в том смысле, что никто не знает, они просто не выходят оттуда… Они пишут в Фейсбуке, а работают они подальше. Целее будут. О.Пашина ― Тут реплика к нашей предыдущей теме. Вы сказали, что у генерала есть сын, а у Путина есть внуки, — пишут нам из Санкт-Петербурга. Г.Павловский ― Путин, я думаю, любит своих внуков, не пожелает им такой судьбы, которую он выбрал самому себе. О.Пашина ― Ну, и традиционно нам пишут, что Путин не проведет никаких конкурентных выборов и никуда не уйдет, потому что просто опасается за свою жизнь и свободу. Г.Павловский ― Да не будем гадать за других людей. Чужая душа – потемки. Путин все-таки хочет остаться собой… О.Пашина ― А шанс остаться собой, остаться на свободе и провести приятно остаток дней на пенсии? Г.Павловский ― А что угрожает свободе, кроме его окружения? Реальная сила, которая может лишить его свободы, только одна – это его собственный ближний круг, и он это точно сделает, если Путин пойдет на следующий срок. О.Пашина ― Это было особое мнение политолога Глеба Павловского. Я прощаюсь с вами, всего доброго, до свидания!

Ссылка на источник