А.Плющев ― С вами снова сегодня Александр Плющев. Добрый вечер! Рад приветствовать в этой студии журналиста Максима Шевченко. Максим Леонардович, добрый вечер. М.Шевченко ― Здравствуйте! А.Плющев ― Начнем с того, что мусульмане решили провести еще одну акцию, пикет на этот раз, у посольства Мьянмы. И на это раз подали заявку в мэрию, как это полагается. Им отказали. Им сказали, что или то ли цели не ясны или то не ясно… В общем, отказали, как это часто бывает. А им, вообще, надо разрешение-то или нет? Потому что, как выяснилось, вот и без разрешения вышли – и ничего ,нормально. М.Шевченко ― Есть, понимаете ли, мусульмане, а есть Мусульмане у нас с большой буквы. Тогда без разрешения проводили люди по инициативе Рамзана Ахматовича Кадырова, который потом через день собрал якобы миллионный митинг. А.Плющев ― Мы так предполагаем. М.Шевченко ― Ну, чего там «предполагаем»? Там люди, которые вели этот митинг, это просто были чеченцы из его окружения. А.Плющев ― Не-не, что в Москве… М.Шевченко: Религия – это просто мобилизующий такой фактор, а не сам фактор конфликта М.Шевченко ― Что в Москве люди просто – это известные люди, я просто знаю в лицо. Нормальные ребята, у меня к ним как бы нет вопросов. Это их позиция, но это люди, которые близки к Рамзану Кадырову, которые являются его сподвижниками. То есть там люди из его команды. Ну как им отказать? Отказать им просто невозможно никак, даже если они без разрешения будут проводить такой митинг. А тут, как говорится, непонятные какие-то мусульмане, которые, с одной стороны, мусульмане, с другой стороны, непонятно, что и как. Поэтому, я думаю, что все дело, конечно, в этом. И я уверен, что и митинг в Москве и митинг в Грозном – это было, конечно, несмотря на резкое заявление, что «если федеральные власти будут поддерживать шайтанов, то я буду против властей» – там такой был смысл, дословно точно не помню, — это смотря какие федеральные власти, потому что, как мы знаем, Мьянму у нас посещал Дмитрий Анатольевич Медведев неоднократно и Сергей Кужугетович Шойгу – люди, которые неоднократно подвергались критике со стороны Рамзана Ахматовича. Поэтому эту часть федеральной власти можно как бы критиковать. А другая федеральная власть, высшая, в это время встречалась с руководителями Китая, и митинг в Москве очень даже помог Путину Владимиру Владимировичу на этих переговорах. Потому что союз с Китаем для России сейчас судьбоносная вещь, очень важная. Но союз союзу рознь, потому что китайцы, они же такие люди, которые любят доминировать во всяких переговорных процессах. И мы же не знаем секретной части переговоров с товарищем Си Дзиньпинем, с товарищем Си. Но в ответ, предположим, на его какие-то чрезмерные требования Владимир Владимирович мог сказать: «Вы знаете, у нас мусульмане против. Мы вас рады бы поддержать, но мы же не можем пойти против наших граждан исламского вероисповедания, которые не согласны с политикой союзного вам правительства в Мьянме». Не секрет, что правительство Мьянмы опирается на поддержку Китайской народной республики целиком и полностью, что у Китая в Мьянме огромные экономические интересы и труба именно в этой провинции Аракан, куда они выводят из Китая, труба идет, которые дают Китаю кратчайший выход в Индийский океан. Дорога, хаб они будут строить. Это же ведь не просто события в Аракан происходят. А.Плющев ― Ну, у Китая, прямо скажем, есть и собственные мусульмане, с которыми тоже непростые отношения. М.Шевченко ― Дело не в мусульманах. Это вообще не имеет к этому отношения. Да, эти несчастные рохинья, и об этом мы должны поблагодарить Мурада Мусаева, адвоката нашего очень известно. Он там побывал. И поэтому мнению Мурада я доверяю. Мурад говорил, что там есть массовые нарушения прав человека, есть этнический конфликт, есть вооруженное давление на мусульман. Сами мусульмане тоже формируют вооруженные отряды, которые правительство считает террористическими. То есть мы имеем дело с достаточно известными нам по другими регионам мира контурами конфликта этнорелигиозного, который приобретает ожесточенный характер. И, безусловно, надо что-то делать для того, чтобы этот конфликт не принял характер массовой бойни. А.Плющев ― Но конфликт не вчера возник и не вчера приобрел черты… М.Шевченко: Путин конкретно не занимался акцией в Москве, но она укрепила его позицию на переговорах с китайцами М.Шевченко ― Обострение было в августе, благодаря заявлению Министерства иностранных дел России от 28 августа, которое достаточно взвешенно попыталось, как говорится, сказать, что там, во-первых, есть две стороны в этом конфликте. Есть и правительство, которое, условно, у нас называют буддистским, хотя, на самом деле, это фактор более националистический с обеих сторон, нежели религиозный. Религия – это просто мобилизующий такой фактор, а не сам фактор конфликта. Есть и рохинджа, которые происходят от бенгальских мусульман, которых туда в XIX в начале XX века переселяли английские колонизаторы, когда все это было Британской империей. И есть конфликты за землю, за разный уровень рождаемости… В общем, это понятные конфликтные ситуации. А.Плющев ― До минувших выходных мы не слышали, чтобы Рамзана Ахматовича как-то волновала эта ситуация. М.Шевченко ― Мурада Мусаева волновала эта ситуация. Мурад Мусаев – это тоже чеченец, мусульманин. Он там был, он давал пресс-конференцию. Прошлой осенью Мурад посещал эти места… А.Плющев ― Верю. М.Шевченко ― Давал пресс-конференцию, по-моему, даже в РИА «Новости», я не помню точно. У него есть доклад, которому трудно не поверить. И понятно, что есть гуманитарная ситуация, которая, в частности, Россию могла бы подвигнуть и российских мусульман на то, чтобы содействовать урегулированию внутри. Это сложнейшая ситуация. Там ненависть между сторонами конфликта достаточно высокая, уровень недоверия. Просто разные культурные коды. Потому что Бирма, как говорят специалисты, — это такая буддистская Саудовская Аравия. Это абсолютно фанатичное население. Там в интернете можно много всякого интересного прочитать. Там люди верят в приметы, в сакральные цифры. Отказываются, допустим, от девяток и только восьмерками… по-моему, там даже денежные купюры меня, чтобы там то ли восьмерок не было, то ли девяток, я не помню. Из-за этого были студенческие волнения большие. А.Плющев ― Четверка обычно у них… М.Шевченко ― Я не помню точно, я не специалист в буддистской культуре, честно вам говорю, только так вот знаю в общих чертах. Потом мне в любом случае Махаяна нравится больше, нежели Тхеравада, которая господствует именно в Юго-Восточной Азии. А.Плющев ― Вы упомянули заявление МИДа, но ведь и была же попытка выразить озабоченность на организации ООН, которую заблокировали Китай и Россия. М.Шевченко ― Секундочку. А это разные вещи. Мы давно уже поняли, благодаря сирийским, в частности, событиям и событиям в Северной Африке, в Ливии, что все эти озабоченности являются только прикрытием империалистических каких-то сговоров, интервенций и манипуляций; что резолюции ООН давно уже не являются резолюциями, разрешающими конфликты в подавляющем большинстве случаев, а являются резолюциями, которые поддерживают конфликты или их создают, и которые дают, допустим, для натовских или американских войск прецедентную возможность вторгнуться на ту или иную территорию. Первым таким прецедентом было вторжение в Корею, когда Молотов, по-моему, или Вышинский, не помню точно, ушел с заседания Совета безопасности. Совет безопасности принял соответствующую резолюцию, в итоге американская интервенция в Корею была под ооновским флагом. Под ооновским флагом они вторгались в Ирак и оккупировали Ближний Восток и так далее. Поэтому давайте так: резолюция в ООН и вето в ООН не имеет отношение к урегулированию гуманитарной ситуации. А.Плющев ― Там даже резолюции не было. М.Шевченко ― Я считаю, что в любой стране, и сирийский опыт нас этому учит, переговоры с правительством и с повстанцами, с оппозицией, начатые на раннем этапе теми, кому доверяют и правительство и оппозиция, могут привести к снижению кровопролития. А вот резолюции ООН дают только возможность к интервенции и к вмешательству. Не секрет совершенно, что повстанцев рохинджа поддерживает Саудовская Аравия, которая переселила на свою территорию 400 тысяч этих рохинджа якобы в гуманитарных целях, на самом деле они там используются, конечно, в роли слуг и рабов, как это принято в королевстве Саудовская Аравия. И они инвестировали туда очень большие деньги, потому что там и нефтяные есть интересы, и транзитные есть интересы, и разные другие интересы. Все это прикрывается заботой об исламском меньшинстве, которое на самом деле испытывает серьезное гуманитарное давление. Я, вообще, подозреваю, что этот митинг, который провел Рамзан Кадыров огромный, он приурочен к визиту короля Саудовской Аравии, который в октябре ожидается в Россию. Так как Рамзан Ахматович уже выступал летом как бы со словами симпатии к королю Саудовской Аравии, называя его братом, и у него достаточно большие инвестиции, как мы знаем, а Абу-Даби, в эту огромную башню, я думаю, что это, в том числе, и некая такая дружелюбная акция – показать саудовцам, что мы вот, мол, с вами находимся на одной волне, по крайней мере, по этому вопросу. Ну, в России есть и другие мусульмане, с другими взглядами. Кто-то симпатизирует Саудовской Аравии, кто-то катару симпатизирует, кто-то – Турции, кто-то – Ирану. Я думаю, что российское исламское сообщество очень, очень многополярно. А.Плющев ― Продолжим с Максимом Шевченко буквально через несколько секунд. А.Плющев ― Продолжаем программу. Вот вы упомянули о том, что этот митинг, эта акция была так вовремя для Владимира Путина… М.Шевченко ― Очень вовремя. А.Плющев ― Я правильно понял, что она могла быть прямо приурочена, она могла быть срежиссирована? М.Шевченко ― Я уверен просто, что акция такого масштаба, которая имела такой широкий резонанс, не могла быть без его ведома и его согласия. Может быть, он конкретно, естественно, не занимался какой-то акцией в Москве, но, безусловно, она укрепила его позицию на переговорах с китайскими партнерами, дала ему большую возможность для маневра. А.Плющев ― Именно поэтому столичные стражи порядка были так лояльны? М.Шевченко ― А другие варианты есть у нас какие-то предположений? Столичные стражи порядка лояльны, тем более, Росгвардия, только в том случае, если кто-то, кому Росгвардия подчиняется беспрекословно, попросил ее быть лояльными. А кто может Росгвардию, генерала Золотова попросить быть лояльными? А.Плющев ― Я даже теряюсь в догадках. М.Шевченко: Мировое сообщество позволяет Саудовской Аравии делать что угодно: рубить головы, закутывать женщин в мешки М.Шевченко ― Я думаю, вариантов не так уж много. Только один вариант, собственно говоря. А.Плющев ― Останемся на Ближнем Востоке. М.Шевченко ― Я думаю, что саудовский король, его визит в Россию и попытка понравиться Саудовской Аравии – это тоже версия, которая заслуживает серьезного внимания и рассмотрения. При всем при этом то же самое королевство Саудовская Аравия совершает страшные военные преступления в горном Йемене. В горном Йемене действуют повстанцы-хуситы, как их там называют еще иногда. Саудовские войска, оккупирующие Йемен устраивают акты настоящего геноцида. Применение химического оружия, запрет доступа туда гуманитарных миссий, запрет работы там Красного Полумесяца – это исламский вариант Красного Креста. Ограничения поставок продовольствия. В интернете есть масса фотографий, масса видео, что творят саудовские войска и их союзники из отдельных арабских эмиратов в Йемене, например. Но что-то не поднимается никаких голосов с осуждением действий саудовских войск и всех этих коалиций на территории Йемена. Хотя там убиты десятки, может быть, сотни тысяч людей. Мировое сообщество вообще, как говорится, позволяет Саудовской Аравии делать все что угодно: рубить головы на площадях, закутывать женщин в мешки, стоять за 11 сентября, за которым стояли саудовские граждане. Стоило какому-нибудь афганцу оказаться где-нибудь случайно в радиусе километра, понимаете, от какой-нибудь террористической группы, на Афганистан сразу посыплются десятки тысяч тонн бомб. Саудовские миллионеры, саудовские крупные лица, имеющие отношение к саудовской разведке просто открыто называются в числе организаторов и партнеров тех, кто организует теракты, подобные атаке на Нью-Йорк или взрыв, допустим, в метро в Испании. И ничего страшного! Приезжает Трамп в Саудовскую Аравию — 350 миллиардов сюда. 40 миллиардов – туда. Нефть. Так давайте закупим нефть саудовскую. Ни санкций, ни эмоций – ничего! А.Плющев ― Насколько я помню, хотя бы чисто официально власти Саудовской Аравии как-то от этого абстрагировались. М.Шевченко ― Чисто официально. Извините, это там семьи, условно говоря, принцев и герцогов. Они все в этом участвуют. Чисто официально. Чисто официально это государство, которое является спонсором терроризма по всему миру практически, но так как чисто официально это государство, которое финансирует, в том числе, американский ВПК, которое финансирует еще и нефтяные компании, которое является главным поставщиком стоимости доллара, поскольку доллар привязан к нефти, а нефть к доллару, — то естественно, как его тронуть? Пылинки с него сдувать. Всё им позволено. В Сирии, понимаете, президент Асад, который пытался понравиться Западу, открыл все границы, был злодеем, исчадием ада. А там, в Эр-Рияде ангелы живут, просто ангелы с точки зрения Запада. А.Плющев ― Ну, да бог с ним. Я хотел спросить как раз про применение химического оружия… М.Шевченко ― Что, простите, доллар? А.Плющев ― Мне казалось, что рубль привязан к нефти у нас. М.Шевченко ― Нет, вы не правы. Рубль привязан к доллару, а доллар привязан к нефти. А.Плющев ― Хорошо. Про Сирию. Вчера эксперты ООН сказали, что зафиксировали 33 случая применения химического оружия в Сирии. Из них большинство – идет речь о более двух десятках случаев – это Асад, и 7, начиная с апреля этого года – это Асад. Что об этом вы скажете, в том числе, и насчет того, что мы поддерживаем Асада? М.Шевченко ― Ну, во-первых, что такое Асад в ситуации гражданской войны, это не совсем понятно. Вспомним Гражданскую войну в России. Если где-то какой-то отряд Шкуро, допустим, расстрелял 100 рабочих или повесил, это что, Деникин, что ли, приказал. Или, наоборот, если какой-нибудь отряд Щорса буржуазии где-то пустил кровь под Одессой, — это что, Ленин приказал? А.Плющев ― XXI век все-таки, коммуникации, то-сё… М.Шевченко ― Какая разница. XX, XXII? Когда происходит архаизация социального пространства, когда государство погружается в войну и хаос, то, естественно, есть факторы, которые невозможно контролировать даже командующему повстанцами, центральному командованию или правительственными войсками. Поверить в то, что президент Асад давал хоть одну санкцию на применение химического оружия просто невозможно. А.Плющев ― То есть это перегибы на местах? М.Шевченко ― Да просто никаких не было ситуаций, в которых бы применение химического оружия было бы обусловлено военной необходимостью. Я в Сирии во время войны бывал неоднократно, в том числе, на передовой бывал, в том числе, и с боевыми подразделениями сирийской армии и Хезболлы. И честно вам скажу, все военные задачи по освобождению Хомса, по освобождению Халеба – все решались путем контактного боя, максимум ¬— с поддержкой авиации или систем залпового огня или тяжелой артиллерии. Любое применение химического оружия было, условно говоря, не в пользу Асада, а против Асада. Поэтому вопрос: это что, Асад, который ведет 6 лет тяжелейшую гражданскую войну, в которой он и его союзники одерживают победу в целом, потому что он и его иранские союзники при небольшой поддержке российских подразделений, военных групп в целом одержали победу в сирийской войне, — он что, сумасшедший, что ли, применять химическое оружие, которое его выставляет монстром перед мировым сообществом? Зачем? А.Плющев ― Ну, то есть это эксперты ООН что-то нам врут или ошибаются. М.Шевченко ― Ну, почему? Что такое «Асад применил». Это что за фраза, которая объясняет что? С этой стороны прилетел снаряд, что ли, с химическим… зарином или заманом, или в чем дело? Поэтому, я думаю, эксперт эксперту рознь – раз. На каждого эксперта найдется контрэксперт ООН, например. В том же самом ООН у вас на 20 экспертов, говорящих, что Асад, 20 скажут, что это сделали повстанцы после санкций с офицерами ЦРУ или какой-нибудь британской разведки по их приказу. Такие доклады тоже, поверьте, в изобилии можно найти среди экспертов ООН. Просто одни эксперты получают деньги, допустим, в США и в НАТО, а другие будут получать деньги в Иране и в Китае, например – эксперты ООН. И поверьте, у них будут совсем иные подходы и иные взгляды. Я могу сказать, что ни разу я не видел в Сирии, чтобы военная ситуация вынуждала к применению химического оружия. Все военные проблемы, даже самые тяжелые бои решались обычными вооружениями – гаубицами, танками, автоматами, пулеметами, системами залпового огня. А.Плющев ― Частными военными компаниями. М.Шевченко: Устранение террористической угрозы — понятная военная цель, которая понятным образом может реализовываться М.Шевченко ― В частности, частные военные компании, которые с обеих сторон фронта воевали. Там турецкие военные компании. Там же погибло очень много турецких военнослужащих, турецких добровольцев, как их называют теперь. Вообще, на территории Сирии, чтоб вы знали, за время войны погибло порядка 80 тысяч иностранцев – погибло иностранных граждан, которые там воевали. А сколько же в живых осталось, а сколько их там участвовало? 80 тысяч – это уже армия, которая по масштабам Второй мировой войны имеет серьезное значение. 90 тысяч немцев в плен в Сталинграде попало. Значит, если погибло 80 тысяч, значит, их всего было около 200 тысяч. То есть это интервенция была, туда со всего мира, со всех окрестностей съехались желающие разорвать на части Сирийскую республику и ее уничтожить? Поэтому, я думаю, что химическое оружие – это очередная попытка сейчас в ситуации, когда очевидна победа под Дейр-эз-Зором, когда очевидна победа сирийской армии, когда очевидна победа Хезболлы, что, конечно, безусловно, для Запада и Израиля является тяжелейшим результатом сирийской войны, потому что они-то рассчитывали, что это все будет разгромлено: сначала Сирия, потом и Хезболла. Мы видим, что из войны Хезболла выходит модернизировавшись, усилившись в десятки раз – по итогам этой войны; что проиранское и пророссийское правительство в Дамаске одерживает военную победу, освобождая большую часть сирийской территории. Конечно, сейчас они начнут выискивать химическое оружие, еще что-то. Да, гражданская война – это страшная ситуация, в которой пытки, расстрелы, убийства с обеих сторон, к сожалению, являются нормой жизни. Я помню, я читал мемуары в интернете, как в нашу Гражданскую войну какая-то дама, проезжая через махновские территории, по-моему, в 19-м году, видела, как махновцы остановили поезд и какой-то батюшка, священник стал упрекать махновцев, что они адского огня не боятся. Они сказали: «Мы сейчас тебе при жизни устроим адский огонь» — и стали запихивать в топку. В топку целиком не влезал, я думаю – голову. Так жестоко его убили. Люди звереют во время гражданской войны, поверьте. Человеческая жизнь становится абсолютно дешевой. Нажать на курок, казнить человека, убить, расстрелять, просто снять как бы с повестки человека – это становится нормой. А.Плющев ― Сегодня пришли новости о том, что погиб очередной российский военнослужащий. Он в Томске жил. Вообще, где предел, где грань участия России в Сирии, где тот временной период? М.Шевченко ― Россия заявила ясный параметр своего участия. Это уничтожение баз международного терроризма. Российская Федерация… вообще, после того, как Россия вошла в Сирию, гражданская война пошла на убыль. Это же очевидно каждому непредвзятому человеку. Если бы Россия не пришла в Сирию, гражданская война продолжалась бы и были бы убиты еще сотни тысяч, миллионы людей. И она, думаю, перенеслась бы на территорию Ливана сто процентов. То есть еще бы Ливан вошел в эту войну, густонаселенный, богатый, жирный Ливан, который только сам восстановился от своей гражданской войны. Туда бы она неизбежно пришла, потому что ливанцы, Хезболла и сунниты участвовали в сирийской гражданской войне по разные стороны фронта с разной степенью интенсивности. Хезболла вообще была главным фактором, благодаря которому Асад удержался у власти. Тут даже нет сомнений, потому что все их боевые операции – Кунейра, Хомс, Халеб – это ключевые моменты были, Гута… Россия… Очевидно, уничтожение «Исламского государства»* или тех групп, которые с ним связывают. Это ликвидация или принуждение к капитуляции тех российских граждан, которые, к сожалению, вступили в эти террористические организации. То есть устранение, как заявил президент, террористической угрозы для нашей страны. Нравится нам это или не нравится, но это понятна военная цель, которая понятным образом может быть реализована. А.Плющев ― Через пять минут мы продолжим вместе с журналистом Максимом Шевченко. НОВОСТИ А.Плющев ― И здесь у нас журналист Максим Шевченко. Максим Леонардович, вы сказали, что боремся с терроризмом в Сирии — и предотвращаем террор здесь. Вы, действительно, верите в эту парадигму, в эту концепцию? Потому что, мне кажется, что террор-то он как был, так и остался. Метров в Питере, Сургут. М.Шевченко ― Нет, секундочку. Есть совершенно разные масштабы… Во-первых, Сургут… знаете, одно дело, когда террористы организуют мероприятие, подобное Норд-Осту, согласитесь, или там взрыву в Волгограде, а другое дело, когда сумасшедший, подобно Раскольникову, начитавшись чего-то, как и Родион Романович начитался тоже, очевидно, биографии Наполеона, бросается – тот с топором старушку пошел убить, чтобы стеречь насекомое с лица земли, а это пошел с ножом тоже на ненавистных ему жителей Сургута. Поэтому это террор как ты такой, индивидуальный, психопатический и неорганизованный. Мы говорим о системном терроризме. Там находятся тысячи, в том числе, российских граждан, вооруженных и прошедших несколько лет войны, очень подготовленных. Я, вообще, за гуманизм и хотелось бы, чтобы все мирно разошлись, но понятно, что на войне так не бывает, на войне, которая так далеко зашла. Поэтому, на самом деле, Россия, как бы ни казалось кому-то смешным, оттесняет очень большое количество людей, которые настроены были на вооруженную террористическую деятельность, туда, на территорию Сирии и там с ними воюет. Это лучше, чем воевать с ними на Северном Кавказе или, понимаете, в Подмосковье или где-то еще. А то, что в современном мире акт террора или какие-то маленькие группы фанатиков-психопатов будут акты террора организовывать – ну, от этого уберечься невозможно. А.Плющев ― Сейчас заговорили о том, что неплохо бы границы закрыть для среднеазиатских стран, визовый режим ввести. М.Шевченко ― Да это чушь просто какая-то, которую я не хочу даже обсуждать. Каждый раз эта волна поднимается. Когда, мне кажется Равальяк зарезал Анри IV, Генриха IV, помните, с ножом прыгнул. Когда тот въезжал в Париж, он его зарезал. Потом Равальяк был растерзан лошадями на Гревской площади. Всегда в истории был и будет индивидуальный террор, коллективный террор. До изобретения взрывчатки это были ножи и топоры. А.Плющев ― Но говорят, что едут-то они из Средней Азии – вот, в чем дело. М.Шевченко ― Да мы не знаем, кто откуда едет. Нам показывают каких-то измученных киргизов, таджиков, которые говорят: «Я послан сюда в Россию на джаханам …». Джаханнам – это ад. Мне показалось, что он сказал «делать джаханнам». Он сказал заведомо абсурдную вещь. Джаханнам — это ад. А.Плющев ― Ну, устроить здесь ад. Нормально, нет? М.Шевченко ― Да не в этом дело. Просто мы не знаем, кто эти люди, что эти люди, и как они, эти люди… кто они такие? Как можно по 20 секундам лицезрения человека, который тебе под камеру что-то говорит, сказать, террорист это или не террорист? Потом, кто заступает за них, кто их адвокаты? А.Плющев ― То есть вы считаете, что прозрачность границ со Средней Азией – это ничего практически? М.Шевченко ― Я считаю, что мое давнее предложение, которое я озвучивал президенту России, когда мы с ним встречались Совете по межнациональным отношениям: для трудовых мигрантов делать просто нормальный юридический пакет. То есть билет туда— обратно, договор трудовой, который он может оспорить, допустим, гражданин Киргизии или Узбекистана в российском суде, если ему деньги не выплачивают; страховка медицинская, чтобы он получить лечение, проживание, которое гарантирует работодатель. И на основании этого выдавать трудовую визу. Я считаю, что любой человек может приезжать в рамках СНГ или Таможенного союза с культурными целями, например, посетить Эрмитаж – из Средней Азии. Просто цели приезда должны быть ясно обозначены. Если человек едет работать – мне кажется, в России не должно быть работы, по крайней мере , без контракта, без юридического оформления. Но в этой же работе заинтересован крупный капитал. Это же ведь не неизвестно кто везет их сюда. У нас же всю Москву – мы видели летом – это же дешевая рабочая сила. Подойдите к тем людям, которые работали на тротуарах, поинтересуйтесь, если ли у них трудовые договоры, как защищены их трудовые права… Вот видите, вы усмехаетесь. А.Плющев ― Они просто разбегутся, как только вы первый вопрос зададите. М.Шевченко: Гораздо больше вреда РФ нанесли приезжие из США, Израиля, Западной Европы, они выводили миллиарды долларов М.Шевченко ― А я вас уверяю, когда турецкие рабочие приезжали, то турецкие рабочие приезжали по контракту, где было и адвокатское юридическое сопровождение и так далее… А это бесправные рабы, конечно. Конечно, это так. Да, им выгодна эта работа, потому что они получают деньги, которыми они могут кормить свои семьи. Почему мы должны становиться в позу каких-то белых господ по отношению к этим людям, который нам делают достаточно красивый город, скажем так? Нам москвичам это не нравится, тяжело, пыль и так далее. Но когда это уже все сделано – Новый Арбат, правда ведь, ну неплохо сделано, скажем откровенно. Я противник этих расовых каких-то сегрегационных позиций. Средняя Азия. А почему Средняя Азия? Гораздо больше вреда России нанесли приезжие из так называемого цивилизованного мира – из США, из Израиля, из Западной Европы, которые выводили отсюда миллиарды долларов на Каймановы, на Сейшельские острова. Да никакие киргизы в совокупности с узбеками и таджиками не принесли столько вреда, сколько принесли те, кто организовывал финансовые схемы… А.Плющев ― Не передергивайте. Мы о терроризме говорим. М.Шевченко ― А терроризм то же самое: еще неизвестно, кто стоит за конкретным терроризмом. Причем я не понимаю, почему один или два случая каких-то явных психопатов должны отзываться на целом народе. Надо не людям запрещать приезжать в Россию, а регулировать потоки трудовой миграции. Но это тяжелая работа, поскольку на этом зарабатывает криминал, криминализованная бюрократия, криминализованные силовики, финансовые криминальные схемы там оборачиваются. То есть, чтобы нормализовать трудовую миграцию, ввести ее в нормальное русло, необходимо, ломать всю эту систему эксплуатации рабского труда, который существует при либеральном капитализме, и которая процветает в России. А.Плющев ― Давайте еще успеем поговорить о миротворцах ООН в ДНР и ЛНР. Путин об этом заговорил. Во-первых, как вы к самой идее относитесь, а, во-вторых, почему он вдруг к этому обратился? Вроде раньше как-то Москва не приветствовала это? М.Шевченко ― Нет, почему? Смотря просто какие миротворцы. Москва не приветствовала, чтобы это были войска НАТО, чтобы это были войска каких-то европейских держав. Но миротворцы ООН – это же кто? Это Фиджи, Тонга, Вануату, и так далее, понимаете… А.Плющев ― Африканские государства. Есть такое, да. Океания есть. М.Шевченко ― Которые, в принципе, достаточно эффективно, эти голубые каски, себя зарекомендовали в Абхазии. Они там кайфовали, помню. Приезжаешь в Сухуми, они там сидят, получают огромную зарплату, попивают «Изабеллу» и в общем, в ус не дуют на этой лини разграничения. В Гальском районе они, по-моему, были. Я, естественно, для грузинских коллег, естественно, был там с журналистскими целями. Давно уже, это было до моей поездки в Грузию. С тех пор не был. То есть, мне кажется, это привело бы, по крайней мере, к прекращению смертоубийства. Вот сегодня на »Первом канале» я был, там обсуждали пост украинской журналистки националистки Алены Белозерской, что ли, которая убивала из снайперской винтовки с ночным прицелом бойцов ДНР, граждан Украины, по сути, которые там были; снимала это и хвастаясь, потом выкладывала это в эфире, в YouTube своем. Судя по убийству, это были люди, непрофессиональные военные, потому что они там выползали из окопов – она их как на сафари ночью отстреливала. Чтобы не было таких сук конченных, которые убивают людей, граждан Украины по украинской версии, то лучше пусть там будут стоять войска Вануату, Тонга и так далее. Понимаете, всякое такое разграничение будет лучше, чем смертоубийство, которое там происходит. А.Плющев ― Насколько я понимаю, речь здесь идет о том, что Украина ведет, как она говорит, антитеррористическую операцию. М.Шевченко ― Со своими гражданами, конечно. Да, она рассматривает несколько миллионов своих граждан, которые еще вера имели синие паспорта с трезубцем, как террористов. Ну и что? А белогвардейцы рассматривали большевиков как террористов. А.Плющев ― У чеченцев тоже российские паспорта были и советские даже. М.Шевченко ― У чеченцев были ичкерийские паспорта тоже. Чеченцы, как говорится, пришли к ситуации, когда Чечня, пусть политически кому-то это не нравится, является территорией мира и порядка. И чеченцы могут жить и работать по всей территории России спокойно. А.Плющев ― Я думаю, что более спокойно, чем кто бы то ни было. М.Шевченко ― Либеральный капитализм всегда приводит к подобным конфликтам. Когда в России был расцвет либерального капитализма, который я зазываю либерал-фашизмом, потому что на словах эти люди за свободу, а на деле за жесткие государственные рычаги получения сверхприбылей. Вот сочетание, условно говоря, болтовни про права человека и создание ситуации на фоне этой болтовни, сверхприбыли в 400% — это есть главный признак либерального фашизма. Это и есть либеральный фашизм. Вот, значит, в 90-е годы во время господства либерального фашизма, когда он полностью доминировал – чеченская бойня. И в Украине к власти приходит либеральный фашизм на смену коррумпированной бюрократии, которая была при Януковиче и тоже начинается бойня. Очевидно, крупный капитал не может без бойни, без стравливания людей. М.Шевченко: Есть, понимаете ли, мусульмане, а есть Мусульмане у нас с большой буквы А.Плющев ― Прямо без участия России все это происходит – такая бойня. М.Шевченко ― Ну и в Чечне было участие Украины, понимаете. Там украинские граждане воевали, сражались и гибли и так далее, и радовались… А.Плющев ― Яценюк орудовал. М.Шевченко ― Я не знаю про Яценюка. Корчинский точно бывал в Чечне. Поэтому чего нам говорить? Когда идет фаза распада, когда едет фаза войны, еще раз подчеркну, то бессмысленно ставить какие-то моральные, знаете ли, препоны. Я за это, чтобы бойня в Украине прекратилась, чтобы Украина была единой… А.Плющев ― А миротворцы ООН, они прекратят? М.Шевченко ― Они, по крайней мере , будут следить, чтобы такие снайперши не убивали граждан Украины и не хвастались потом в социальных сетях. А.Плющев ― Думаете, с той стороны таких нет? М.Шевченко ― Я чего-то не видел, чтобы со стороны ДНР выкладывались… А.Плющев ― Их просто не показывают на »Первом канале». М.Шевченко ― Почему на »Первом канале»? в YouTube все есть всегда. А это было не на «Первом канале». Это было на сайте «Правого сектора» и в украинских сетях социальных. Я чего-то не помню таких роликов, чтобы бойцы ДНР хвастались тем, что они убили ночью неизвестно кого, кстати, по ту сторону фронта. Не припоминаю. Да, были видеоролики горячей фазы беев из Дебальцево или под Иловайском, страшные довольно ролики. Из аэропорта – с обеих сторон. Но, в общем, такого хладнокровного убийства людей и хвастовства вслед за этим, честно говоря, не припоминаю. А.Плющев ― Это Максим Шевченко. Спасибо большое Максиму Леонардовичу. До свидания! * организация запрещена в России

Ссылка на источник